Теория ядра. Возникновение цивилизации на Урале. Аркаим.

дополнительных условий.

Лишь условно можно принять то положение, что в индуизме или

конфуцианстве «нет идеи единого бога, творца мира и человека», что Брахман,

Дхарма, Небо или Дао суть безличные начала, а миром управляет непреложно

действующий неизменный закон, воздающий человеку в соответствии с тем, что

он совершил в предшествующей жизни, или за то, что он совершил в настоящей

(брахман и сюньцзы или шудра и простолюдин). И все же это оказывается не

центром религиозной мысли каждой из цивилизаций, а лишь одним из

коррелятивных начал, получающих автономное и безоговорочное обоснование в

соответствующих текстах, но на практике воплощающихся лишь во

взаимодополнительной системе ценностей, которая и определяет поведение

людей.

Буддизм и даосизм претерпели радикальную перестройку в сторону

теизации, превратившись из первоначально этических и психологических учений

в разветвленные теистические системы.

Как мы видим, межрелигиозная компаративистика многое раскроет в

своеобразии содержания различных компонентов религиозных систем: типы

основателей, генезис, священные тексты, культ, институты. Однако

сопоставление религий как целостных систем убеждает нас, что это сложные

многовариантные и динамичные образования, формируемые в значительной

степени в соответствии с теми принципами, которые несет в себе данная

цивилизация. Составляя непременное ядро каждой мировой цивилизации,

накладывая на нее свой неизгладимый отпечаток (в системе образности, типе

коммуникаций, характере института), та или иная религия претерпевает в ходе

своего формирования изменения, отвечающие ее месту в общей системе

цивилизационной регуляции.

Содержательная определенность каждой религии может быть скрыта лишь

при ее рассмотрении как сложной системы, имеющей свою структуру,

допускающей различные варианты и уровни, та система функционирует большей

частью не порознь, отдельными своими компонентами, а своей целостностью, из

которой в зависимости от социальных и исторических обстоятельств выделяются

те или иные компоненты и характеристики. Каждой религии зрелом состоянии

присуще структурное разнообразие, представляющее вместе с тем некоторую

систему. Однако в ходе эволюции проявляются ее генетические, классические и

застойные варианты, которые могут претерпевать возрождение или же

переходить в наследие в зависимости от той динамики, которой подвержена

цивилизация в целом и которая отражается в состоянии: духовного начала в

тот или иной период.

Приводимые ниже тексты должны подтвердить эти положения о месте

религии в цивилизационном устроении общества.

§ 2. Б.С. Брасов ОБЩИЕ КРИТЕРИИ ДИХОТОМНОГО СОПОСТАВЛЕНИЯ

СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ОСНОВАНИЙ ЗАПАДА И ВОСТОКА

На протяжении всего XIX и XX вв. как в идеологической, так и в

собственной научной литературе в изобилии проявлялись и соперничали

описательный и дихотомный подходы в сопоставлении культурных явлений,

относящихся как к малым культурам, так и к цивилизационным общностям.

Несомненно, что именно в рамках описательного подхода на протяжении веков

накапливались знания о культурах различных «других» народов. Огромны

достижения культурной антропологии дополнялись исследованиями в русле

конкретных дисциплин, изучающих «незападные» общества, культуры и религии:

востоковедение, африканистика, латиноамериканистика, исламоведение,

индуистика, буддология китаеведение и т.д.

К концу ХIX в. объем накопленных знаний потребовал упорядочивания, что

происходило во многом в рамках дихотомных сопоставлений. В соответствии с

этим подходом Запад и Восток выделялись как два в общем плане принципиально

различных типа общественного устроения — и это различие прослеживалось

именно на общетипологическом уровне, на котором уравнивались различия

конкретных обществ этнического или национального уровня.

Сводя воедино те характеристики Запада и Востока, которые выделялись в

разные периоды и разными авторами, можно вывести следующую схему.

Запад — Восток

1.Социально-экономические характеристики Запад — развитый,

урбанизированный, индустриальный; Восток – отсталый, сельский, аграрный. На

Западе — производство как базис (капитал); на Востоке — распределение как

базис («реципроксное» общество).

2.Тип и структура социальности.

В работах как «классиков»-основоположников социологии, так и

современных ученых часто используются базовые дихотомные критерии в

рассмотрении социокультурных типов, большей частью совпадающих и с

дихотомным делением на Запад и Восток как общецивилизационных типов.

Научная литература по этой теме огромна и разнообразна. Но удобнее

обратиться к сводной схеме таких типологий по наиболее представительным

авторам, которую дает индийский ученый П. Пандей.

Современная

социальная типология

|Автор |Ранняя стадия |Поздняя стадия |

|Р. Дьюи |Деревенское |Городское общество |

| |общество | |

|Г.Фуггит |Деревня |Город |

|Ф. Риггс |Аграрное общество |Индустриальное |

| |Священное |обществ |

| | |Секулярное |

|Г. Беккер |Племена |Горожане |

|П. Мейер | | |

|Д. Лернер, |Традиции |Современность |

|М. Леви, | | |

|Б. Хозелиц | | |

|и др. | | |

Однако любое эмпирическое описание «другой» культуры, начиная,

например, с описаний Геродота, давало совсем иную, мозаичную и

фрагментированную картину культурного множества. Важные сдвиги в

теоретическом понимании такого разнообразия связанны с именем И.Г. Гердера,

работа которого «Идеи к философии истории человечества» (1784—1791) стала

важной вехой признании многообразия человеческих культур. На протяжении

всегоXIX-XX вв. интенсивное развитие ориенталистики, африканистики,

латиноамериканистики, религиоведения и других специальных культурно-

региональных исследований создало огромную базу для детального понимания

культурного и цивилизационного разнообразия.

Тем не менее на более высоком уровне обобщения вновь и вновь

срабатывал принцип крупномасштабного дуализма, питаемый возросшей в этот

период степенью господства Запада над глобальной колониальной системой.

Существенный сдвиг в философии культуры в этом плане был сделан трудами

Г.В.Ф. Гегеля, который выстроил схему исторической последовательности

развития основных стадий универсального духа, включив в него в качестве

таких стадий Китай, Индию и Персию, которые, впрочем не могут сравниться с

идеалом греческого искусства. Как бы то ни было, именно Запад воплощает для

него высший уровень достижений человеческой культуры, оцениваемый по

критериям нравственной свободы.

Эта универсалистская схематика была впоследствии перенесена в

классический марксизм, хотя при этом переосмыслена материалистически и

«поставлена с головы на ноги».

Такому универсалистскому подходу постоянно противостоял,

романтический, а позднее революционный подход, для которого Восток

представал либо как отрадное высвобождение от оков европейского

рационализма и техницизма, либо как пробуждающийся «очаг революционного

преобразования мира».

Сильный удар, как по концепциям дуалистического противопоставления,

так и по эволюционно-универсалистской схеме нанес выход книги О. Шпенглера

«Закат Европы» (1918), в которой полностью отвергалась устоявшаяся схема

истории и типологии культуры и сами понятия «Запад» и «Восток» становились

безосновательными.

В 20—40-х гг. появляются работы А. Тойнби, П. Сорокина, в которых

снимается и подвергается критике проблематика дуализма и получает

полноценную разработку многомерное сопоставление высоких культур. С конца

XIX и большую часть XX в. интенсивно развивается культурная антропология,

дающая изобильный материал для понимания поликультурности мира, хотя и на

локально-этническом или структурно-социальном уровне.

Однако и поныне, хотя и подвергаясь значительным модификациям,

утрачивая явно скомпрометировавшие себя противопоставления, остается в ходу

и дуальное описание культур Запада и Востока, и эволюционизм, и

универсализм, получивший интенсивное развитие в миросистемных теориях.

Заметный вклад в сравнительное сопоставление цивилизационных регионов

Запада и Востока внесли международные конференции по философии культуры,

созывавшиеся в Гонолулу, и издававшийся там журнал.

Сопоставление Запада и Востока как двух основных типов цивилизаций по

перечисленным критериям действительно может многое раскрыть в ценностных,

нормативных или познавательных установках, доминирующих в этих культурах.

Существенным достижением компаративистики стало преодоление однозначно

линейной концепции истории культуры, что неизменно приводило к

западоцентрйзму, в котором не западным культурам отводилось место

«пройденных», «отставших», «архаичных» и «традиционных» стадий.

И всё же такое непосредственное, гуманитарное (или инструментальное)

знакомство с культурами других народов на основе сопоставления со «своей

собственной» имеет свои ограничения. И это выяснится, если мы не

ограничимся сравнением разных культур по тем или иным отдельным

характеристикам или же по их сумме, а сопоставим эти культуры как целостные

и динамичные цивилизационные системы.

Дихотомные макромасштабное деление человеческих обществ на два

основных типа — устойчивая конструкция социологической и культуроведческой

мысли. В научной литературе в применении к нерыночным связям принято

употребление разных терминов: «коммунитарные», «коммунократические»,

«коммуналистские», «солидаристские», «коллективистские», «общинные»,

«ассоциативные» отношения. Каждый из них в определенной степени оправдан,

хотя и подразумевает специфический вариант таких отношений или какую-либо

их сторону. В социологии принят более общий термин «аскриптивные

отношения», относящийся к самым различным вариантам межличностных связей.

Иногда анализ переводится в сугубо экономическую сферу, и тогда

утверждается категория «распределительные отношения» (в работах В.И.

Павлова, Л.С. Васильева). В противопоставлении этим связям рассматриваются

«достижительные», в том числе рыночные, властные, воинские и т.д. Однако

было бы неоправданно тотально противопоставлять не типы связей, а типы

общества, основанные на аскриптивных и достижительных связях (власть,

богатство, воинская сила, моральные достоинства, знания и т.д.), так как в

любом обществе существуют сложные структуры, в которых переплетаются разные

отношения и принципы социальной регуляции, в том числе и товарно-денежные в

доиндустриальном обществе — в соответствующих структурных формах. Поэтому

строгое проведение таких дихотомий оказывалось крайне условным. Не только в

средние века, но и в Новое и новейшее время на Западе сохранялось значение

не только имущественных и статусных рамок индивидуализации, но также

этнических, национальных и конфессиональных. Идеологема «права и свободы

личности» не может служить адекватной основой для анализа реального

характера социальности. Степень индивидуализации в западных обществах не

только регулируется правовой системой, но и жестко корректируется системой

социокультурного воздействия, что и дало основание широкого обращения к

теме «репрессивности» культуры, создающей, по выражению Г. Маркузе,

«одномерного человека». С другой стороны, в исследованиях восточных обществ

обращается внимание на наличие устойчивых механизмов достижения приемлемых

для общества целей, на допустимость определенных рамок индивидуализации

поведения.

Анализ соотношения между аскриптивными и достижительными компонентами

социальной регуляции, степени дифференциации социальных структур дает более

адекватную и аксиологически нейтральную формулу социальности. Преодоление

дихотомного подхода к анализу систем социальной регуляции позволяет выявить

соотношение различных начал, их структуру и содержательные вариации.

Динамика Запада и Востока

Навязчивая формула, нередко встречающаяся даже в наше время в научных

текстах, что «идея прогресса отвергалась восточным обществом», повторяется

вновь и вновь, невзирая на широко известные сравнительные описания Запада и

Востока, показывающие, что вплоть до XVI, а в ряде отношений и XVII в.

восточные цивилизации явно стояли на более высоком уровне развития по

многим критериям в технологии, административных системах, художественной

культуре, философии и науке и т.д. Лишь в XVI или позднее Западная Европа

начинает обгонять Восток как по уровню производства, так и по достижениям в

научной сфере.

Высокая степень свободомыслия в различных восточных обществах в период

творческого расцвета способствовала расцвету философии и специальных наук

(медицины, астрономии, математики, географии, оптики и т.д.), который

вполне можно сопоставить с европейской ученостью вплоть до Нового времени.

Расцвет художественной культуры, искусств, ремесел — все это создавало в

ряде восточных обществ социальную и культурную среду, отличающуюся широким

разнообразием, толерантностью и развитым пониманием человеческого

достоинства. Это не устраняло ни проявлений деспотизма, ни подавления

личности, но вряд ли западное общество сильно отличалось от азиатского

вплоть до формирования зрелого индустриального общества.

Тема принципиального и неизменного различия Запада и Востока по типу

духовности постоянно присутствует в философских и общих культурологических

сопоставлениях. Несомненно, что такое сопоставление многое раскроет в

характере классических систем философии и культуры, сложившихся в прошлом,

или их роли в современной духовности. Однако специфическая рациональность

Запада, выражаемая в его философии и культурных ориентациях, давшая основу

современной науке и хозяйственной деятельности, сложилась в период

Просвещения и формирования индустриального общества. Использование

веберовского понимания рациональности дает основание выявить ее специфику в

каждой развитой системе духовности. К тому же в рамках самой западной

духовности рациональное начало постоянно дополнялось иррациональным и

чувственным, и ресурсы таких начал в значительной степени черпались в

собственном достоянии, хотя изощренная чувственная и духовная экзотика

Востока превратилась в предмет интенсивных заимствований.

Следующие соображения выявляют пределы применимости или ограниченность

сравнительных исследований в культурной сфере:

1.Полиморфизм, т.е. многообразие, присущее каждой культуре,

располагающей набором гетерогенных вариантов, хотя и не получающих

одинакового развития. Уже на этническом уровне культуры достаточно

разнообразна, чтобы по-разному реагировать на внешний вызов или потребности

внутреннего устроения. Еще больше адаптивность и разнообразие культуры на

национальном или цивилизационном уровне. В рамках национальных культур, как

известно, существуют и классовые субкультуры, отношения между которыми

могут носить противоречивый, а подчас и антагонистический характер.

2.Каждый культурный компонент (мифология, религия, наука, литература)

выступает как подсистема, соотносимая с культурой в целом (национального

или цивилизационного уровня) и с другими компонентами социального бытия.

3.В сравнительных исследованиях весьма затруднительно учитывать

подвижность духовных феноменов. Сравнение ранних вариантов христианства,

буддизма, конфуцианства или ислама дает результаты, во многом отличные от

тех, которые мы получаем при рассмотрении сложившихся систем или вариантов,

проявлявшихся на более поздних этапах эволюции.

Вот на какие опасности при сопоставлении разных культур указывает Г.

Гачев, автор ряда ярких книг, проникнутых тонким пониманием специфики

различных культур:

а) произвол и необязательность суждений; их предотвратить можно с

помощью сравнительно-исторического подхода;

б) затрагивание национальных чувств, обычно очень щепетильных к

попытке научного определения, т.е. ограничения.

Как отмечает Г. Гачев, «здесь единственное спасение —

доброжелательность и объективность анализа при той предпосылке, что каждый

народ видит все бытие в целом и ничье видение не выше и не ниже. Могут быть

различия в историческом уровне развития каждой культуры, но не в ее

возможностях».

Г. Гачев сопоставляет культуры в их национальных рамках (индийская,

русская, болгарская, киргизская, грузинская, армянская и т.д.) и неизбежно

сталкивается с проблемой соотнесения этих рамок с общими принципами, с

Единым Целым. Это общее начало, полагает он, складывается как

«взаимодействии разных членов в одном согласованном организме человечества.

Эта особая структура общих для всех народов элементов и составляет

национальный образ, а в упрощенном выражении — модель мира»

Все это означает, что компаративистские исследования должны выводить

теоретическую мысль на выявление некоторых универсалий, по которым только и

можно проводить общее содержательное сопоставление разных культур. Вместе с

тем важная задача состоит в выявлении тех общих исторических принципов, по

которым протекает жизнь различных обществ. Культурно-историческая школа

ввела в оборот принципы исторического анализа движений больших обществ. В

дальнейшем это направление сложилось во влиятельную школу, в которой

изучение крупных культурно-исторических общностей — Европы, исламского

региона, Индии, Китая, буддийского региона и других проводится на основе ни

некоторых общих социокультурных принципов.

Как мы увидим, между Западом и различными восточными цивилизациями,

действительно, имеются существенные различия, которые в полной мере

проявили себя в ходе их взаимодействия на протяжении Нового времени. Однако

эти различия можно объяснить, лишь обращая внимание на расхождение путей

цивилизационной динамики Запада и Востока.

Можно констатировать, что подход к миру культуры как плюралистическому

многообразию не устранил ни универсализма, ни эволюционизма, ни дихотомного

подхода. Однако существенен принципом упорядочивания самого поликультурного

подхода стало выделение цивилизаций как наиболее крупных социокультурных

систем, проявивших себя в истории мировой культуры и сохраняющих свое

значение и в современном мире. В новейших к теориях преуменьшается или

вообще снимается проблема «объективности» классификации культур. При их

сопоставлении всегда используются некоторые «операциональные», т.е.

значимые для решения данной задачи критерии. В этом русле и происходит в

последнее время развитие методологии «понимания» и «коммуникации между

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17