Исламский радикализм и его воздействие на национальную безопасность России

вводит в республике "шариатское" правление, а также своим указом образует

консультативный орган при президенте по политическим, экономическим и

правовым вопросам - "шуру". Его противники создают свою собственную "шуру",

куда входят известные полевые командиры. По замыслу 3. Яндарбиева,

предполагается, что в дальнейшем из своего состава эта "шура" изберет главу

государства, который будет ей подотчетен.

17апреля 1999 г. в Грозном проводится очередной съезд КНИД, который

констатирует укрепление позиций Масхадова в Чечне. Чтобы не провоцировать

возможную гражданскую войну в республике, принято решение основную

активность перенести на территорию Дагестана. В апрельском номере

яндарбиевской газеты "Кавказская Конфедерация" амир Урус-Мартана Умар Бен-

Исмаил и амир "Исламского джамаата Дагестана" М. Багаутдин призывают

молодежь Кавказа "принять участие в джихаде", вступив в созданную ими

"Исламскую армию Кавказа" (ИАК). Молодым людям внушается мысль о том, что

"нам мусульманам - необходимо за свою дорогую религию воевать и начать

джихад", для чего предлагается прибыть к месту дислокации ИАК (с.Карамахи,

РД), "взяв с собой все необходимое для проживания в полевых условиях" (См.:

Приложение № 2).

В то же время в Чечне отмечается невиданный разгул преступности:

процветает нелегальный нефтяной промысел, похищения и торговля людьми

превращаются в доходное предприятие.

На таком фоне 2 августа 1999 г. и происходит вторжение на территорию

Цумадинского и Ботлихского районов Дагестана вооруженных боевиков из Чечни,

которые захватили ряд населенных пунктов. Руководит вторжением

"Объединенное командование дагестанских моджахедов" (ОКДМ) во главе с Ш.

Басаевым. Основные силы боевиков сведены в три группировки - "Исламскую

армию Кавказа" (М. Багаутдин), "Дагестанскую повстанческую армию Имама" (М.

Тагаев) и "Миротворческие силы меджлиса народов Ичкерии и Дагестана" (Э.

Хаттаб). По замыслам руководства ОКДМ, объявившего вторжение первым этапом

по "освобождению" Дагестана под кодовым названием "Имам Кази-Магомед", на

территории РД их должны были поддержать местные сторонники "чистого

ислама", экстремистски настроенная часть чеченцев-аккинцев и некоторые

другие силы.

Однако этого не произошло: вторжение боевиков вызвало рост

нетерпимости дагестанского населения к различным проявлениям исламского

экстремизма. Именно негативная реакция на вторжение со стороны подавляющего

большинства населения республики и международной общественности стала одной

из основных причин, по которой от участия в вооруженной борьбе отказались

дагестанские "исламисты".

Действия федеральных и республиканских органов власти по уничтожению

бандформирований (в том числе в "Кадарской зоне" и Новолакском районе) были

поддержаны многими политическими партиями и организациями, национально-

политическими движениями и другими влиятельными силами в самом Дагестане.

Так, по словам муфтия РД Ахмед-Хаджи Абдуллаева, меры, предпринимаемые

властями по разоружению "кадарской" группировки "во многом адекватны

сложившейся в последние годы ситуации в республике".

Международное сообщество, обеспокоенное происходящими на Кавказе

событиями, распространением религиозного экстремизма, международного

терроризма, также в тот период выступило с заявлениями, осуждающими

действия религиозных фанатиков и лиц их финансирующих. Так, японская газета

"Майнити" отметила, что "колоссальные средства, предоставляемые известным

международным террористом Усамой бен Ладеном, перекачиваются боевикам через

Афганистан". В последнее время, отмечает "Майнити", все более очевидной

становится активизация участия в боевых действиях в Дагестане наемников из

стран Ближнего Востока. Газета не исключает того, что там находятся и

получившие опыт ведения войны в Афганистане отряды, напрямую подчиненные

Усаме бен Ладену. Кроме того, сообщается о наличии сведений о том, что

чеченские боевики проходят подготовку непосредственно на территории

Афганистана в лагерях в районе Джелалабада и Кандагара.

После неудачного завершения первого этапа по "освобождению" Дагестана

руководство "ваххабитов" объявило о начале второго этапа операции под

кодовым названием "Имам Гамзат-бек" (этот имам в свое время основные усилия

джихада направил против соотечественников, поддерживавших царизм), цели и

задачи которого официально не разглашались. Очевидно, что он был напрямую

связан с одной из главных причин "ботлихского поражения", заключавшейся в

дистанцированности официального Грозного от прямой поддержки действий

"исламистов" в Дагестане. Видимо, экстремисты, возглавляемые Ш. Басаевым и

Э. Хаттабом, основным содержанием нового этапа планировали завоевание

власти в Чечне, чтобы затем задействовать весь внутричеченский ресурс для

достижения стоящей перед ними цели.

В этот же период экстремисты совершают крупные террористические акции

в Москве и Волгодонске, потрясшие своей бессмысленной жестокостью население

страны и мировую общественность. Так, в статье "Кто такие исламисты ?",

опубликованной в алжирской газете "Ле Матэн", осуждаются эти акты

вандализма, указываются их непосредственные организаторы - Ш. Басаев и

Хаттаб. Автор статьи, проводя параллель между алжирскими и чеченскими

террористами, подчеркивает, что "чеченские и алжирские исламисты под

лозунгом за идеалы ислама и построения исламского государства ведут

жестокую борьбу с применением всех имеющихся средств и возможностей без

разбора, опираясь в первую очередь на террор", а "источником финансовой

подпитки является Усама бен Ладен". Автор также указывает, что "все

экстремистские течения в исламе едины, имеют общую сущность - террор, и их

нельзя разделять".

Тем не менее, несмотря на предшествовавшие неудачи, руководством

"Объединенного командования дагестанских моджахедов" в сентябре 1999 г.

еще прорабатывались варианты нового вторжения в Дагестан, которым не

суждено было сбыться в связи с начавшейся в октябре антитеррористической

операцией российских войск непосредственно на территории Чечни.

В связи с такими событиями, превратившими ряд территорий Северного

Кавказа в арену ожесточенных боев, неизбежно встает вопрос, как могло

произойти подобное, как российское и республиканское руководство могло не

заметить угрозы, проистекавшей от радикализации и политизации ислама, в

результате чего местный "ваххабизм" трансформировался в серьезнейшее

социально-политическое явление, представляющее собой один из основных

факторов, определяющих общероссийский политический процесс. Отвечая на этот

вопрос, необходимо сразу подчеркнуть, что и российские, и республиканские

власти оказались неподготовленными к процессу "исламского возрождения",

который резко начал развиваться с конца 80-х годов. В последующем реакция

на это явление стала более адекватной, однако далеко не скоординированной

во всероссийских масштабах.

Можно выделить следующие меры противодействия властей угрозам

исламского экстремизма:

1. Правовые. Здесь положительным представляется опыт Ингушетии,

Народным Собранием (Парламентом) закон "О свободе вероисповеданий и

религиозных организациях", предусматривавший запрещение деятельности

религиозных организаций, если их деятельность противоречит закону.

Особенно решительные меры правового порядка были приняты в Дагестане

после известных событий в августе-сентябре 1999 г. Здесь 16 сентября 1999

г. Народным Собранием был принят закон "О запрете ваххабитской и иной

экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан", в котором

"создание и функционирование ваххабитских и других экстремистских

организаций" признается "противоречащей Конституции РД" и "угрожающей

территориальной целостности и безопасности республики", а потому

запрещаются.

2. Политические. Практически во всех республиках региона во второй

половине 90-х гг. проводятся многочисленные конференции, собрания, съезды,

осуществляются иные мероприятия "антиваххабитской" направленности.

Так, еще в марте 1997 г. в своем ежегодном послании Народному Собранию

президент Ингушетии Р.Аушев указал: "В последнее время в Ингушетии стало

внедряться вредное и неприемлемое для нашего народа течение ваххабизма. Оно

вносит раскол в общество, противоречит учению ислама, и поэтому мы будем

решительно пресекать его распространение в нашей республике"[57].

3 ноября 1999 г. в Нальчике прошла международная конференция "Ислам -

религия мира" , где ее участники призвали объединить усилия "как мусульман,

духовенства, так и светских органов власти в борьбе с этим явлением". В то

же время, выступивший докладом президент КБР В.Коков подчеркнул

исключительно верную мысль о том, что "абстрактное раздувание "исламской

угрозы" противопоказано России"[58].

4 декабря 1999 г. в Черкесске пятым съездом мусульман КЧР и

Ставропольского края было принято заявление "О религиозном экстремизме и

терроризме", в котором говорится, что" съезд решительно осуждает

религиозный экстремизм и терроризм во всех проявлениях, категорически

возражает против деятельности нелегальных организаций, которые

распространяют религиозные идеи, не имеющие ничего общего ни с историческим

наследием народов, ни с настоящим исламом.

Практически во всех республиках региона в настоящее время власти

поддерживают традиционные институты мусульманства -духовные управления

мусульман и лояльных мусульманских лидеров. Созданы соответствующие

структуры по связям с религиозными организациями. В Дагестане - это комитет

Народного Собрания по межнациональным отношениям, внешним связям, делам

общественных объединений и религиозных организаций; в Ингушетии -

постоянная комиссия в Народном Собрании по межнациональным отношениям,

международным делам и связям с общественными и религиозными организациями;

в Кабардино-Балкарии - Комитет по межнациональным отношениям, в функции

которого входит поддержание связей с религиозными организациями и т.д.[59].

Одновременно в целях противодействия угрозе распространению ваххабизма

создаются исламские организации типа "Рефах", регистрируются различные

исламские партии, стоящие на позициях традиционализма, и т.п.

3. Административные. Например, на состоявшейся 30 июля 1998 г. в

Назрани республиканской конференции, посвященной роли духовенства и

интеллигенции в сохранении стабильности в обществе, Р.Аушев внес некоторые

предложения, направленные на предотвращение дальнейшего распространения

идей ваххабизма в Ингушетии, ряд из них нашел свое отражение в принятой

резолюции. Обращают на себя внимание следующие: "Министерству внутренних

дел РИ во взаимодействии с Управлением Федеральной службы безопасности РФ

по РИ принять необходимые меры по пресечению деятельности на территории

республики организаций и лиц, пропагандирующих идеи ваххабизма"; "всем

иностранцам-преподавателям духовных учебных заведений, миссионерам выразить

признательность за оказанную помощь и попросить их до 10 августа покинуть

пределы республики".

5. Силовые. Эти акции активно осуществляются в Дагестане и Чечне, начиная

с августа 1999г.

По мнению военных экспертов основными направлениями должны быть защита

(охрана и оборона) территорий и важных объектов, контрразведывательные

мероприятия, действия по выявлению и уничтожению основных сил, а также

диверсионно-подрывная деятельность. К числу основных действий по выявлению

террористов и уничтожению их по современной теории входят разведка и

непосредственно боевые действия. Основная нагрузка в данной тактике ложится

на разведку, которая должна обеспечивать оперативной информацией войсковые

подразделения. С этой целью могут использоваться новейшие технические

средства, агентурной, войсковой, воздушной и радиотехнической разведки.

В качестве способа ведения боевых действий против бандформирований

используются: окружение, наступление с последующим переходом к

преследованию, засады и налеты; установка минно-взрывных заграждений;

штурмовые атаки боевых вертолетов.

Важную роль в борьбе с незаконными формированиями отводится

диверсионно-подрывной деятельности, включающей психологические операции,

дезинформацию. Цель указанных действий – ослабить военную мощь и влияние

на местное население и вызвать раскол в движении. Внимательное изучение

мировой и отечественной практики дает возможность более эффективно решать

любые поставленные задачи, но, оговорюсь, окончательно данная проблема

может быть решена только с выбиванием социальной базы, т.е. с улучшением

жизни местного населения.

В этой связи, как представляется, разрешение проблем политико-

институционального строительства в Северо-Кавказском регионе, связанных с

проблемой "ваххабизма", требует доработки и развития политико-правовых

принципов федерализма, концепции защиты национальных и геополитических

интересов России. Следует также разработать комплексную научно обоснованную

программу по локализации агрессивных устремлений исламского фундаментализма

и исламского экстремизма, в которой будут задействованы возможности

государственных структур, силовых ведомств, общественных и религиозных

организаций России.

Исламский экстремизм на Кавказе не нов. Впервые он проявился в XIX в.

в годы Кавказской войны и вошел в историю под названием "кавказского

мюридизма". Под его знаменем проходило сопротивление горских народов

экспансии царского правительства. Вторичный его всплеск был зафиксирован

после Октябрьской революции и в ходе гражданской войны. Ввиду подобной

исторической подоплеки ислам в массовом сознании в течение многих лет

ассоциировался с суверенитетом и независимостью.

Основной целью исламского радикализма является изменение места и роли

религии в жизни общества, в результате чего представители данного течения

отвергают господствующую идеологию, политическую практику существующего

светского режима и государственное устройство как не соответствующее нормам

мусульманской религии.

Таким образом, исламские экстремисты преследуют следующие цели:

установление в обществе основ исламского теократического государства,

введение в общественную практику норм шариата и, наконец, восстановление

халифата в качестве единого государственного образования всех мусульман.

С данного параграфа вытекает, что угроза исламских радикалов

направлена на территориальную целостность Российской Федерации,

Исламский экстремизм, как крайнее проявление радикализма, преследует

те же цели, но "здесь" и "сейчас", не отвергая применения для этого таких

форм и методов, которые выходят за рамки законных с точки зрения

международного права (в том числе террористических).

Исламский радикализм, рожденный в условиях Северного Кавказа, имеет не

только религиозный характер, но и, безусловно, отражает особенности

культуры, традиций, менталитета и истории народов. Всплеск экстремизма в

данном регионе связан, во-первых, с особенностями внутриполитического

процесса в России на рубеже конца 80-х – начала 90-х гг., а во-вторых,

внешними факторами, придавшими конфликту геополитический характер. Помимо

этого, имеет место взаимоборьба цивилизаций, что придают конфликту столь

ожесточённы характер.

Целью исламских радикалистских сил является образование в регионе не

только исламского теократического государства в их собственном понимании,

но и дальнейшей идеологической и военной экспансии на территорию России.

Это является в то же время, одним из этапов агрессии на сложившиеся

международный порядок. В таком случае Северный Кавказ неизбежно превратится

во второй после Афганистана полигон институционального строительства в духе

идей радикального ислама, в прибежище международных мусульманских

террористов, торговцев оружием и наркотиками.

Разумеется, такое нежелательное развитие событий поставило бы под

угрозу геополитические интересы России, как, впрочем, и ее целостность.

Как свидетельствует обширная мировая практика, радикальный ислам не

остановится в фиксированных границах географического проживания

определенной общности мусульман, поскольку для них заветная мечта состоит в

объединении всей мусульманской уммы мира в рамках единого политического

государственного образования - халифата. В этом случае неизбежным

представляется процесс "растекания" исламской радикальной идеологии и

практики на другие "мусульманские" территории, как в рамках России, так СНГ

и других государств мира.

Одной из мер, препятствующих распространению экстремизма, может стать

координация действий всех уровней власти, выработка социально-

экономической, политической, образовательной, культурной программ, с

дальнейшим контролем их выполнения.

Процесс исламизации, идущий в России, необходимо направить в русло

традиционного российского ислама с помощью исторически сложившихся

религиозных структур. Помимо этого, возможны такие фискальные меры, как

запрет на деятельность любых зарубежных «благотворительных», «общественных»

организаций, играющих на этом поле.

Резюмируя данную главу можно выделить следующие угрозы:

Угроза территориальной целостности России, с помощью пропаганды

продвигается в сознание жителей северокавказких республик идея единого,

независимого от России мусульманского государство. Стимулируется создание

на территории других регионов организаций религиозно – политического

характера, в которых идеи исламского экстремизма, должны стать идейной

основой.

Криминогенная угроза. Например, С. Радуевом в речи на очерёдном

выпуске боевиков было отмечено, что основная задача их «сеять смертельный

ужас, захватывать в заложники и убивать». Далее, им указывалось, что

российские власти и финансовые структуры коррумпированы и находятся под

контролем мафиозных структур. Поэтому необходимо занимать лидирующее

положении в мафиозных структур через которые боевики будут осуществлять

свою деятельность.

В подтверждение этому только за 1997 г. было совершенно около 3558

преступлений, похищено 246 человек. В среднем за неделю происходило 60-70

преступлений, в том числе 8-10 убийств. В центре Грозного был открыт

невольнический рынок, сотни людей подвергались насилию. Похищение людей с

целью выкупа, приобретало характер преступной эпидемии. В течение 1998-1999

гг. по официальным данным было похищено 1094 человека.

Террористическая угроза. Чечня превратилась в базу международного

терроризма. Отряд известного террориста Хаттаба состоял из сотни наёмников.

Под его началом действовали центры по подготовки боевиков. Через границы с

Азербайджаном и Грузией прибывали не только наёмники, но шёл поток

наркотиков, оружия, валюты. Постоянно совершались вооруженные вылазки в

Дагестан, Ингушетию, Северную Осетию, Ставрополь. В 1999г. было

зарегистрировано около 120 нападений на заставы внутренних войск. Чечня

стало главным фактором, дестабилизирующим ситуацию в регионе.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8