История развития социальной работы в России

благотворительность, общественное призрение, княжеская благотворительность,

«слепня», «помочи», то есть тех стадий культурно-исторического развития,

которые проходит отечественная система помощи и защиты.

Изменение содержания понятия – явление объективное, оно

идентифицирует определенный исторический этап развития процесса помощи и

взаимопомощи, и смена понятия, как правило, ведет к смене ее модели. Эту

закономерность мы наблюдаем не только в отечественной, но и в мировой

практике.

Во Франции с XI по XVII вв. деятельность по оказанию помощи

определяется как «charite» - «благотворительность», с XVIII по ХХ вв. как

«assistance» - «содействие», аналогичное по семантическому значению

славянскому «призрение». В первой половине ХХ в. происходит изменение

понятия, деятельность по оказанию защиты и поддержки определяется как

«aide» - помощь, поддержка, и, наконец, с середины 50-х годов, как и во

многих странах Западной Европы, данная деятельность получает

унифицированное название «социальная работа».8 То, что изменение названия

есть объективный процесс, связанный с изменением модели помощи,

подтверждает опыт Германии, Бельгии, США и других стран.9

В связи с этим можно предположить, что содержание понятия

«социальная работа» также изменится, поскольку процесс флуктирует от одних

состояния и идеологии помощи к другим, и ее сегодняшняя форма не является

конечной.

Таким образом, расширяя понятие «социальная работа» не только в

пределах «профессия – наука», но и понимая под этим определенную культурно-

историческую модель помощи, мы приобщаемся к той традиции, которая была

присуща отечественной историографии общественной помощи в XIX в., тем самым

находя базисные флектиры отечественной науки.

Одна из первых работ, посвященных истории помощи, где

рассматриваются стадии развития национальной системы поддержки и защиты

нуждающихся, принадлежит отечественному ученому А. Стогу. В работе «Об

общественном призрении» им в 1818 г. впервые обозначены основные этапы

развития отечественной системы помощи. Характерно, что автор рассматривает

историческую разноплановую деятельность, различные формы помощи в логике

целостного подхода. Всю совокупность мер и форм поддержки на различных

временных этапах он предлагает рассматривать как проявление одной формы,

единого паттерна, характерного для его (Стога) исторического времени –

общественного призрения. Эволюцию этой системы в ее временном, культурном,

историческом своеобразии отражает, по мнению ученого, российское

законодательство об общественном призрении, которое и является основой для

исторической реконструкции процесса помощи в России. Рассмотрение этапов

становления государственного института поддержки с исторических позиций

наметило особую канву периодизации, не совпадающей с периодизацией

становления российской государственности.

Историю общественного призрения в России А. Стог делит на пять

основных этапов:

первый – с 996 г. по XIV столетие;

второй – XIV-XVII вв.;

третий – с 1701 по 1775 гг.;

четвертый – с 1775 по 1801 гг.;

пятый – с 1801 по 1818 гг.

Отличительная особенность периодизации А. Стога, помимо типологии

процесса, заключается в стремлении показать его динамику. Поэтому не

случайно четвертый и пятый этапы связаны как с изменением административно-

территориальной системы управления, так и с теми тенденциями помощи,

которые наметились в период правления Екатерины II и были связаны с

учреждением приказов общественного призрения.

Периодизация, предложенная А. Стогом в начале XIX в., была принята

его современниками, а национальную систему общественной благотворительности

стали связывать с мерами правительства в этой области. Аналогичный подход,

только содержащий более точные исторические ориентиры, предложен в работе

«Историческое обозрение мер правительства по устройству общественного

призрения в России». Периодизация общественного призрения связывается в ней

с принятием основополагающих указов и постановлений в этой области. Первая

группа указов относится к временному отрезку от 988 г. (указы князя

Владимира I) до 1682 г. (указы царя Федора Алексеевича), что соответствует

первому этапу становления общественной благотворительности. Второй этап

включает время с 1682 г. по 7 ноября 1775 г., то есть до учреждения

приказов общественного призрения; третий – с 7 ноября 1775 г. по 1 января

1864 г., когда было принято положение о земских учреждениях. Основу такой

классификации составляет принцип изменения институтов помощи в соответствии

с выходом постановлений и правительственных мер.

К концу XIX в. намечаются культурно-исторические подходы к

исследованию развития национальной системы общественного призрения.

Национальную систему помощи связывают не только с деятельностью государства

и его институтов, она рассматривается значительно шире. К тому же начинают

исследовать более ранние формы помощи, существовавшие у славянских племен

до принятия христианства на Руси.

Примером данного подхода к периодизации служат работы Е.Максимова.

Взяв за основу периодизацию исторического процесса развития системы

общественной помощи, предложенную А. Стогом, Е.Максимов несколько изменяет

хронологию этапов с учетом тех реалий, того уровня науки о помощи, которые

сложились к концу XIX столетия.

Прежде всего, Е. Максимов определил, что «общественное призрение» -

это явление и понятие, исторически обусловленные. Поэтому, следуя

хронологическим рамкам, принятым в то время, он назвал первый период

благотворительным (идея общественного призрения еще не сформирована, а

помощь носит стихийный характер). Второй этап совпадает со становлением

государственности, именно в этот период зарождается идея государственной

помощи, которая в третьем периоде не только приобретает обоснованную

идеологию, но и оформляется в систему общественного призрения. Четвертый

этап Е. Максимов интерпретирует с позиций оформившихся тенденций, которые

только намечались в то время, когда были написаны труды А. Стога. По мнению

ученого, период, включающий время правления царей от Павла I до Александра

II, характеризуется укреплением тенденций организованной государственной

помощи, а также включением в этот процесс «общественных организованных

сил». И, наконец, последний этап, пореформенный, связан с попытками решения

вопросов бедности и пауперизма, и с оформлением нормативно-правовой базы

общественного призрения.

Историография государственной помощи XIX в. ищет те доминанты,

которые позволяют определить основу исторического процесса, механизм

изменения, заставляющий осуществлять переход от одной модели помощи к

другой. В этом отношении показательны работы В. Герье и А. Якоби.

В. Герье считал, что, несмотря на культурно-историческое

многообразие традиций, форм и способов помощи, развивающихся в различные

эпохи, все их можно свести к основным формам: милостыня, благотворительные

учреждения, попечительство. Три формы помощи характеризуют три стадии, три,

как бы сегодня сказали, парадигмы общественной поддержки нуждающихся. Таков

один из первых отечественных подходов к мультикультурному осмыслению

феноменологии помощи, накладывающий определенный отпечаток на отечественную

историографию общественной помощи.

Другой подход в логике мультикультурного осмысления истории развития

общественной помощи предпринят А. Якоби, который считал, что исторические

законы можно открыть только при рассмотрении процесса в пределах больших

периодов и отрезков времени. На материале исторической и географической

патологии возможно выявление фаз развития благотворительности, которые

следуют за пандемическими (одновременное страдание многих людей) факторами.

Следуя логике такого подхода, изучение благотворительности в ее

историческом развитии осуществляется путем рассмотрения массовых бедствий:

голода, войны, эпидемии.

Историографии отечественной системы помощи в XIX в. развивается, как

видим, путем экстраполяции идей и подходов исторической науки: с

периодизацией, точной хронологией, исторической событийностью. Однако

намечаются тенденции к выяснению научной исторической логики на основе

динамики процесса помощи в национальной и мультикультурной заданности.

В советский период истории российской государственности подходы к

исследованию проблем помощи в их исторической обусловленности, в частности,

к вопросам периодизации, претерпевают существенное изменение. Идеология

нового времени обусловливает переосмысление взаимодействия людей в

общности, вырабатывается иной взгляд на проблему помощи и

благотворительности: «Ввиду того, что существующее название Народного

Комиссариата Государственного призрения не соответствует социалистическому

пониманию задач социального обеспечения и является пережитком старого

времени, когда социальная помощь носила характер милостыни,

благотворительности, Совет Народных Комиссаров постановляет: переименовать

Народный Комиссариат Государственного Призрения в Народный Комиссариат

Социального обеспечения».

Социальное обеспечение становится той парадигмой помощи, которая на

долгое время утвердилась в качестве ведущей формы поддержки различных

категорий нуждающихся, постепенно оформившись в систему государственного

обеспечения.

В контексте нового времени государственная система социального

обеспечения, этапы ее развития рассматривались исключительно в логике

становления не российской, а советской государственности с точкой отсчета с

ноября 1917 г. Если в ранних работах, посвященных государственной системе

социального обеспечения, хотя и в негативном смысле, все же упоминалось о

существовании предшествующих систем защиты и поддержки, то в работах более

позднего периода о них нет ни слова.

Характерная особенность периодизации государственной системы помощи

советского периода – ее неразрывная связь с документами партии и

правительства, которые служили вехами для обозначения этапов развития

системы государственного обеспечения. Такой подход обусловил синхронический

принцип периодизации, распространившийся на осмысление не только системы

помощи в целом, но и ее отдельных направлений, таких как социальное

страхование, социальное обеспечение, опека и попечительство и ряда других.

Такая тенденция сохранилась до начала 90-х годов.

Сегодня, - отмечает М.В. Фирсов, - мы должны подойти к отдаленному

прошлому без излишней идеализации, не допустимо рассматривать советский

период как время геноцида и тотальной коммунизации в области социальной

помощи. Необходимо увидеть в различных номинациях и исторических эпохах

движение единого процесса со своей логикой, с историческим образом.

Хочется повторить вслед за Ж.-П. Сартром, «что парадигма помощи

существует сама по себе, имея самостоятельный социальный, культурный,

этнический, исторический уровень существования».9

Что же является основой различных моделей поддержки и защиты одних

слоев общества другими? «Представляется, что это – процесс помощи и

взаимопомощи в культурно-исторической общности».10

Во-первых, этот феномен имеет социогенетическую обусловленность,

которая представлена своей историей и генезисом индивидуального развития в

социально-исторической перспективе.

Во-вторых, в процессе своего развития данный феномен находит

интерпретацию в структурных сценариях и закреплен в массовом сознании в

языковых формах и структурах.

В-третьих, он имеет исторические, вещные и деятельностные формы

существования со своими субъектами, объектами и идеологией помощи, что, в

конечном счете, определяет его социально-генетическую типологию как

явления, процесса и феномена культуры.

Рассматривая способы помощи и взаимопомощи в их культурно-

исторической перспективе, можно отметить то особое социальное поле, где

намечаются различные типы взаимодействия между субъектами со своими

принципами и законами. Призрение нищих и юродство, организация детских

приютов, обучение глухонемых и трудовая помощь, благотворительность и

социальное страхование – явления этого и других рядов имеют собственную

логику исторического развития, систему существования, место в историческом

процессе.

Такой подход позволяет нам рассматривать не только ранние формы

поддержки, которые, как правило, связывают с принятием христианства на

Руси, но и архаические родовые формы, которые были архетипическими формами

всех последующих систем помощи и защиты.

Предлагаемая нами периодизация, с одной стороны, следует традициям

русской дореволюционной историографии в области общественного призрения, с

другой – мы выделяем иную логику развития процесса, исходя из идеи

социогенетического оформления и развития способов помощи и взаимопомощи у

этнических групп в их культурно-исторической перспективе.

Каждый этап изменения парадигмы помощи и взаимопомощи связан с

изменением субъекта и объекта, которые могут расширяться или сужаться,

институтов поддержки, идеологии помощи, с изменением понятийного языка

(семантического плана), номинации процесса и обусловлен пандемическими

процессами, такими как смена идеологии, разрушение геополитического или

социокультурного пространства, глобальные эпидемии, региональные,

этнические, социально-экономические войны и конфликты, массовый голод.

Таким образом, в качестве основных этапов развития помощи и

взаимопомощи в России, имеющих различную номинацию данного процесса,

целесообразно представить следующие периоды:

1. Архаический период – родоплеменные и общинные формы помощи и

взаимопомощи у славян до Х в.;

2. Период княжеской и церковно-монастырской благотворительности –

XII-XIII вв.;

3. Период церковно-государственной помощи – с XIV в. по вторую

половину XVII в.;

4. Период государственного призрения – со второй половины XVII в.

по вторую половину XIX в.;

5. Период общественного и частного призрения – с конца XIX в. до

начала ХХ в.;

6. Период государственного обеспечения – с 1917 по 1991 гг.;

7. Период социальной работы – с начала 90-х годов по настоящее

время.

Приведенная периодизация позволяет наметить концептуальную схему

исторического процесса развития помощи и взаимопомощи, выделить

специфическую социальную историю процесса в ее единичности и в то же время

в контексте глобальных исторических факторов.

Значительный пласт проблем в историографии современной науки о

помощи связан с источниковедением. На сегодняшний день отечественное

источниковедение социальной помощи делает только свои первые шаги. Основная

задача сегодня – собрать все источники по общественной благотворительности,

общественному призрению не только XIX, но и ХХ вв. Необходимо выяснить что

сделано предшествующими поколениями ученых в этой области.

Вторая важнейшая задача – критическое осмысление уже существующего

материала с учетом тенденций и перспектив новой научной парадигмы о помощи.

Третья задача – систематизация имеющихся источников на основе их

критического осмысления.

В XIX в. к проблемам источниковедения общественного призрения одним

из первых обратился В. Межов. Он предложил тематические разделы и

систематизацию материалов по проблемам общественного призрения, важнейшими

среди которых были общие отечественные и зарубежные работы, а также работы,

относящиеся к истории, практике, законодательству, отдельным видам

социальных патологий и т.д. Однако его систематизация была связана с теми

источниками, которые выходили во второй половине XIX столетия, практически

в ней не отражены источники более раннего периода.

Систематизация работ по общественному призрению А. Роговцева также

использует материалы Императорского Человеколюбивого общества. При этом

автор не ограничивается только ими, он включает в различные разделы работы

английских, немецких, французских исследователей. Однако в данном

исследовании, как и в систематизации В.Межова, присутствуют материалы

только второй половины XIX в.

В начале ХХ в., когда практика общественного призрения была

расширена, появилась потребность осмысления и систематизации накопленного

опыта и публикаций. В этот период изданы «Систематический каталог»,

указатели журналов, посвященные систематизации материалов по общественной

помощи. На рубеже XIX и ХХ вв. дело, начатое В.Межовым, продолжают

Т.Ефремов, Н. Лучинский, А. Селиванов и другие.

Однако во второй четверти ХХ в. вопросы источниковедения

общественной помощи были практически сведены к проблемам государственного

призрения, а предшествующий опыт не только не изучался, но и не

рассматривался даже в критическом плане.

Сегодня систематизацией источников и библиографией по вопросам

социальной помощи начинают заниматься такие отечественные ученые, как Л.

Бадя, Н. Ефимова, В. Степанов. В предпринятых попытках уже намечены те

тенденции, которые были характерны для исследователей XIX в. Однако стоящие

сегодня задачи более сложны. Предстоит включить в познавательный процесс и

критически осмыслить источники, не рассматривавшиеся учеными ранее:

летописи, житии, отчеты обществ, архивы, коллекции документов рукописного

фонда и т.д.

Одна из следующих задач источниковедения и историографии

современного периода социальной работы – критическое осмысление наследия

русских ученых, их видения социально-исторического процесса общественной

помощи.

Наиболее разработанные подходы к истории социальной помощи в России

принадлежат отечественным ученым XIX – рубежа ХХ вв.: А.Стогу, Е.

Максимову, М. Соколовскому, В. Бензину и ряду других исследователей. Их

особенность заключается в том, что в своих исторических реконструкциях

процесса они основаны на работах В.Н.Татищева, С.М. Соловьева, Н.М.

Карамзина без учета их видения истории России. Отсюда первоисточником для

них явились не летописи и исторические списки, а работы указанных

историков. По мнению М.Н.Тихомирова, «История Российская» В.Н. Татищева не

является источником, которому можно верить без оглядки11, это же относится

и к работам Н.М. Карамзина.

Сложность, с которой столкнулись ученые на рубеже веков, состояла в

том, что, с одной стороны, новое знание, тем более историческое, невозможно

создавать без учета авторитета, а, с другой стороны, необходимо было

осмыслить сам процесс в его исторической перспективе, а не только следуя

логике современных тенденций и проблем. Отсюда противоречивость в выборе

источников. Для исследования древних этапов общественной помощи

использовались труды историков, которые не рассматривали вопросы социальной

помощи в качестве самостоятельного объекта исторической науки. В то же

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5