Зарождение социологии в России и формирование различных направлений

Существует, по мнению Южакова, три вида деятельности личности, важные

для процессов социальной динамики: самостоятельная деятельность, но не

согласованная с интересами общества (деятельность преступников),

принудительная деятельность, насильственно согласованная с обществом

(подневольный труд раба, заключенных или крепостного) и самостоятельная,

свободная деятельность, согласуемая с интересами личности и общества (труд

изобретателя, ученого, артиста). Идеал справедливого общества предполагает

максимальное расширение последней сферы.

Особенностью социологии Южакова было то, что он рассматривал мораль не

как синоним этического, а в более широком смысле всего психического,

отличного от материального, как "идеальные начала общественности". Мораль

при таком толковании объявлялась "явлением чисто социальным", продуктом и

вместе с тем, условием функционирования и развития общества. Нет ни одной

сферы общества, свободной от моральных норм, кодексов, предписаний. На этом

основании морали предписывалась интегральная роль в достижении

экономического, политического и социального "согласования" (консенсуса) и

особое значение в социальных конфликтах и кризисах. Южаков прямо

подчеркивал, что мораль есть "нечто антагонистическое" борьбе за

существование, постоянно и повсюду стремится ограничить сферы этой борьбы и

в конечном идеале - совершенно изгнать из общества. Вся мировая история

человечества, ее фазы и рост суперорганического составляют, считал Южаков,

ступени ограничения действия полового и естественного подбора как

органического механизма эволюции. Роль нравственных идеалов в этом процессе

просто уникальна. Южаков применял эти рассуждения не только к историческому

процессу человечества вообще, но и в анализе частных проблем. [1: 34 – 42;

5: 79-115]

2.6. Психологическое направление

Среди всех русских социологов конца XIX - начала XX в. самую важную

роль в духовном объединении и взаимном понимании Запада и России играл

Ковалевский М. Предмет социологии - "социальный порядок и прогресс", оба

понятия соотносительны и в реальности не существует в отрыве друг от друга.

"Социальный порядок", по Ковалевскому, есть система взаимодействий людей

разного рода, подчиняющаяся особым законам эволюции и функционирования.

Законы эволюции (их поиск и составлял предмет почитаемой им генетической

социологии) демонстрирует типологическое единство институтов и явлений

разных культур и народов на основе их происхождения. Он применил этот прием

при изучении возникновения и последующего генезиса разных социальных

общностей, институтов и религии.

Одна из последних работ Ковалевского по генетической социологии

называлась очень просто - "Происхождение семьи, рода, племени,

собственности, государства и религии" (СПб., 1914), но представляла собою

детальную реконструкцию человеческого социального прошлого. Один из выводов

его генетической социологии гласил - нынешние примитивные племена -

"современны" в подлинном смысле этого слова и нет оснований представлять их

как реликты ранних фаз эволюции. Что же касается законов функционирования,

то они показывают более короткие в социальном времени и пространстве цепи

зависимостей. Так, биосоциальное условие - "рост населения", по

Ковалевскому, составлял статический фактор социальной дифференциации и

"экономического роста", которые определяют политику, в свою очередь,

определяющую функционирование и строение системы образования, воспитания,

идеологии. Все перечисленные явления подчиняются и обратному влиянию,

взятые вместе эти зависимости составляют основу общества или "социальный

порядок". Человеческая психология, в индивидуальной и коллективной форме,

участвует на разных уровнях функционирования и в любом звене "социального

порядка", хотя онтологически исходным его условием являются все-таки "рост

и плотность населения".

Общественный прогресс, по Ковалевскому, это постепенное расширение

сферы солидарности и "замирения": если человечество начало свою историю с

небольших групп, типа рода и семьи, где легко обнаруживались эти критерии,

то с ходом истории они стали охватывать многомиллионные образования -

народности, нации, государства, церковь и т.п. [1: 49 - 54]

2.7. Ортодоксальная методология

Представителем направления социологии - ортодоксальной методологии

был Кистяковский Б. Специфику общества Кистяковский видел в

психологическом взаимодействии индивидов, а объектом социологии считал,

прежде всего, те явления, которые возникают лишь в результате этого

взаимодействия: общность чувств, желаний и другие проявления феномена

коллективного сознания. Все эти явления - не простая комбинация, агрегат

индивидуальных сознаний. Тут происходят качественные дополнения, этот-то

"плюс" и составляет характерный признак общества как сложной системы.

"Коллективный дух" - это фундамент, на котором основывается общественная

жизнь с ее разделением на отдельных личностей, их сочетанием в сословия,

классы, профессии, семьи и другие группы. При психологическом

взаимодействии происходит не только обогащение воли и чувств отдельного

индивида, но и их ломка, обеднение, и даже уничтожение. Отсюда различные

виды и формы социального господства и подчинения, играющие важнейшую роль в

истории человечества.

Кистяковский Б. полагал, что успехи социологии XIX в. были по-своему

вдохновляющими: накоплена масса научно обработанных данных, обобщающая

социологическая точки зрения пронизала ряд традиционных дисциплин -

правоведение, историю, политическую экономию и т. п., созданы сложные

концепции - органицизм, психологизм, марксизм. Однако считал Кистяковский,

назрела необходимость другого, методологически более высокого порядка -

аналитически осмыслить сделанное, оценить его подлинно научное значение, и,

прежде всего - методы работы. Подобный оздоровляющий анализ - удел широкого

научно-философского течения.

Основные категории социологии, считал Кистяковский, требуют

тщательной философской критики и проверки. А позитивисты даже и не

подозревают об этой необходимости. В результате предпринятой "критики

понятий" Кистяковский пришел к следующему выводу: подавляющая часть

терминов позитивистов-социологов либо механически переносилась из

естествознания, либо была результатом не научной методологической

обработки, а систематизацией обыденного сознания.

Задача всей русской интеллигенции - создать общечеловеческие правовые

идеалы и укоренить их в народное сознание, иначе в ходе революции их

отсутствие выльется в стихийные, кровавые анархии или легализованный

террор. Кистяковский считал, что адекватные социологические теории права

(разрабатываемые им и его сторонниками) станут самыми надежными помощниками

в этом деле. Таким образом, как и многие другие русские социологи,

Кистяковский Б. признавал за своей научной, теоретической работой важную

политико-практическую заземленность.

Главная работа Кистяковского "Социальные науки и право", представляла

собой тонко продуманное соединение всех его публикаций русского периода

Том был задуман как методологическое исследование, разрабатывающее пути и

средства получения научных социальных знаний, но так как эти вопросы

интересовали его не сами по себе, в абстрактной постановке, а для решения

важнейших проблем, по отношению к которым они играли служебную роль, то

результаты выстраивались в своеобразную социологическую систему. Первый

раздел этой системы касался общества, второй - социальных норм, третий -

институтов и последний - культуры. Все эти темы Кистяковский опять же

рассматривал через призму неокантианской установки стихийности общественной

жизни (причинность) и сознательно-целевой деятельности, творчества человека

(нормативизм, телеология).

Власть, по Кистяковскому, является основным признаком общества,

точнее, его социальных систем, связанных с производством, распределением

благ и управлением. Он ставит и последовательно решает ряд вопросов:

происхождение (зарождение) власти, ее генезис, многообразие видов и

государственная власть как особый вид социальной власти. Исходным для

Кистяковского служит тезис: психологические и социально-психологические

явления господства и подчинения, которые есть везде и всегда, где есть люди

и отношения между ними, составляют общее основание всякого властвования и

власти. В указанном смысле власть зарождается там, где при отношении двух

или нескольких лиц одно лицо, благодаря духовному, физическому или

материальному своему превосходству занимает руководящее и господствующее

положение, остальные становятся в зависимое от него положение. Даже в самых

малых по количеству членов группах - дружеский кружок, компания

сверстников, религиозная секта и т.п. - встречается это исходное,

относительно простое отношение господства и подчинения, т.е. власти

Как только власть теряет одухотворенную идею, она неминуемо гибнет.

Такой идеей в современных условиях становится "суверенитет самого права".

Кистяковский высказывает мысль о том, что право, трактуемое как принцип

справедливости, как высшая человеческая ценность, нельзя рассматривать

только в качестве политического, административного инструмента. Выступая

против позитивизма, он считал, что правовую справедливость нельзя смешивать

с моралью, такая подмена пагубна для обеих форм общественного сознания.

Именно право призвано ограждать личность от принуждения со стороны

государства, группового давления. "Суверенитет права" медленно, но верно

завоевывает себе признание в мировом общественном сознании и

межгосударственной практике. Отсюда широкое фактическое совпадение норм в

практике жизнедеятельности различных государств, формирование

международного права, отражающего рост межнационального общения и

интеграции.

Особой заслугой Маркса в создании научной социологии Кистяковский

считал то, что тот впервые высказал мысль о необходимости последовательного

применения причинного объяснения к социальным явлениям и установил

известное соотношение между некоторыми системами этих явлений, впервые

введя некоторых из них в научных обиход (зависимость между базисом и

надстройкой, социальной, классовой структурой и особыми формами

общественного сознания и т.п.). Соглашался Кистяковский и с некоторыми

выводами социальной динамики Маркса: никто не станет отрицать, что

современный строй, основанный на наемном труде, справедливее, чем

феодальный уклад, покоящийся на крепостничестве, а тот, в свою очередь,

справедливее, чем античный, держащийся рабством. В общем, человечество

гуманизируется, нормы справедливости все больше осуществляются. В свете

этого идеалы социализма во многом справедливы. Но диктатуру пролетариата

Кистяковский считал чрезмерно политизированной утопией, реализация которой

не даст общества, принципиально отличного от грубого капитализма.[1: 59 –

68; 5: 192-194]

2.8. Философский иррационализм

Еще одним направлением в русской социологии был философский

иррационализм, ярким представителем которого являлся Хвостов В.М. Общество

и личность, утверждал Хвостов, взятые отдельно и противопоставленные друг

другу, являются теоретическими абстракциями, взятые же в жизненном

единстве, они есть реальность особого психо-материального ряда

онтологических явлений, причем духовное в этом единстве играет решающую

роль.

Основные взгляды данного социолога приведены ниже. Между

материальным, стихийным и духовным, ценностным идет постоянная борьба,

которая временно преодолевается созданием относительно устойчивой,

стабильной социальной структуры и культуры того или иного общества. По

линии материальной обусловленности социальная структура выступает как

совокупность естественных общностей и групп - демографических, этнических,

правовых, половых, расовых, территориальных и т.п., с появлением группового

сознания возникают в ней новые, более значимые элементы - социальные

организации и институты. В культуре, которую Хвостов считал особым

"коллективным социальным феноменом", он выделял и специально анализировал

идеи, изобретения, традиции, общественное мнение и интегральный принцип -

"дух времени". Личность, по Хвостову, есть социокультурное образование,

печать общества и культуры накладывается даже на такую физиологическую

характеристику человека, как пол. В серии книг он обосновывал законность

женской эмансипации, выступал против морали "двойного стандарта".

К революции как форме разрешения социальных противоречий Хвостов

относился отрицательно, полагая, что, хотя сам взрыв часто спровоцирован

неразумной, эгоистической политикой властей и поэтому может быть оправдан,

он все же нежелателен при более углубленном рассмотрении вопроса. Революция

открывает путь потокам темных, иррациональных страстей, сопровождаемых

разрушением культуры, гибелью людей. Когда первый порыв остывает, его

искусственно подогревают террором, но тщетно - каждая революция беременна

реакцией. Поэтому предпочтительнее реформы, построенные на социологическом

знании, с учетом общественного мнения, социальных идеалов и частных

интересов.

В отличие от многих других социологов, замыкающихся в абстрактной

теории. Хвостов постоянно подчеркивал практическую нагрузку социологии.

Частично эта идея была реализована им основанием в начале 1910 г. при

"Московском научном институте" особого подразделения - Института социальной

психологии, задачей которого являлась, по словам Хвостова, разработка путей

и способов обследования "живой" социальной действительности, общественного

мнения в стране, психологических аспектов организации индустриального

труда, роли и структуры кооператива как особой социальной организации и

т.п. Кстати, в последние годы своей жизни он занимался изучением именно

психологии кооперативов как добровольных и договорных союзов.

Хотя Хвостов не состоял в какой-либо политической партии, по

убеждениям он был либералом, сторонником сочетания "правового государства"

и этики личного "человеческого достоинства". Он считал, что

социалистический строй будет неизбежно построен на подмене понятий

равенства и свободы, неумолимо приводящей к подавлению личной свободы.

Хвостов предлагал различать явления общественности (в широком смысле

слова - любое взаимодействие живых существ) и общества (т.е. общения,

взаимодействия как обмена духовными ценностями). Человек по своей природе

общественное существо, вне групп и организаций он не существует и не может

существовать. Как бы ни были абстрактны выводы отдельных социальных наук,

они все же имеют дело с частью общения. Но есть вопросы еще более общие, не

входящие в их компетенцию, хотя правильное разрешение этих вопросов, чем и

занимается социология - "общая теория общества", важно для всех социальных

наук. Ее ближайшие теоретические союзники - история, правоведение, этика,

социальная психология (впрочем, иногда Хвостов называл данную дисциплину

отделом, частью социологии). Единственно правильная постановка "основных

вопросов социологии" (о природе общества, культуры, о личности и группах и

т.п.) возможна "только на психологической почве", т.е. на почве

представлений об активном непространственном процессе духовного общения,

составляющего сущность общественной жизни, с присущими ей закономерностями

- общими схемами о порядке, в котором протекает процесс межиндивидуального

духовного общения. Это законы "социальной психики", результатом

деятельности которой является "творчество культурных ценностей" -

логических, правовых, моральных, эстетических. Ценности эти ни в коем

случае не следует противопоставлять бытию, как делает это Риккерт, а,

наоборот, "их следует растворить в бытии". Хвостов отмечает, что сходные

идеи сам Риккерт называл "вредным психологизмом" и разъясняет: "Но свобода

от психологизма была бы освобождением от всего человеческого". Ценности -

важнейший фактор общественного развития и жизнедеятельности, который не

может быть оторван от породившей его психологической основы - предыдущего

духовного общения.

Прежде всего, Хвостов проводит различие между кратковременным

процессом общения, форму которого он называет "общественным течением"

(толпа, митинг, собрание и т.п.) и более длительными, устойчивыми -

"общественными кругами", или "союзами". Последние делятся на два типа -

"социальные группы", т.е. формы, охватывающие личность и ее взаимодействие

целиком, со всеми ее индивидуальными особенностями (например, семья, род,

касты), и так называемые социальные классы, объединяющие людей отдельными

сторонами их деятельности (например, жители города и деревни, лица одной

профессии, члены политической партии, религиозные единоверцы и т.п.).

Подобные устойчивые образования обыкновенно возникают естественно-стихийно,

помимо воли людей. Но наряду с этими самопроизвольно возникшими союзами

есть их другая разновидность - целесообразно устроенные человеческим

разумом. Такие союзы он называет "организациями".

В ряде случаев организации возникают не на основе рационализации

самопроизвольного союза, а совершенно отдельно, самостоятельно (комиссии,

клубы и т.п.). Сочетание "общественных течений", "союзов" и "организаций"

при доминирующей роли последних и создает конкретный вид социальной

структуры общества. Между всеми элементами этой структуры есть зависимости

(они составляют законы ее функционирования): так, "общественные течения"

при известных условиях превращаются в "союзы", "группы" чаще всего склонны

к мирному симбиозу. кооперации, солидарности, "классы" - к борьбе,

антагонизму, конкуренции. Чем подвижнее общественная жизнь, тем свободнее

люди могут комбинировать "общественные союзы", тем демократичнее структура

и напряженнее в ней духовное общение.

Духовное общение, составляющее, по Хвостову, суть социальной

реальности выступает в двух видах - стихийно-подсознательных, волевых,

эмоциональных (явление паники, массовых психозов, моды, войны,

национального характера и т.п.) и рациональных (планы, идеалы, программы

научные, политические и т.п.). Оба вида иногда сложно опосредуют друг друга

и составляют ткань культуры. Хвостов предлагает читателю анализ ряда нитей

этой ткани: традиции, изобретения, "дух времени", идеалы и др. Рассмотрим

их.

Несмотря на конкретное многообразие общественных идеалов, их суть -

едина, считал Хвостов, и заключается в понятии "социальной справедливости",

т.е. гармоническом примирении личной свободы и благосостояния с

благосостоянием общества в целом. Пока еще нигде этот идеал не был

достигнут в полной мере, для этого необходимо длительное воспитание людей в

духе идеала и создание справедливых социальных организаций. И то и другое

достижимо "воспитанием и реформами", которые должны быть основаны на данных

социологии и социальной психологии. В этом правильная сторона мечтаний О.

Конта об идеальном обществе под управлением ученых.[6: 163-171]

2.9. Индивидуальный психологизм

Ярким представителем индивидуального психологизма был Петражицкий Л.И.

Социология, на его взгляд, должна изучать именно человеческое участие в

различных процессах общественной жизни, т.е. психическую деятельность

индивидуального характера, опираясь на «интроспекцию» теорию «естественного

права», картину человеческих мотивов. Подвергая критике, способы

образования общих социологических понятий своего времени, Петражицкий

показал ущербность натуралистического редукционизма и переноса в теорию

терминов и выводов обыденного сознания, игнорирующих специфику социальных

явлений. Эта специфика сводится им к понятию «мотивы социального

поведения». Которое в психологической терминологии имеет аналог в понятии

«эмоции». Они, по Петражицкому, являются генетической основой нашей

психики. Воля, чувства, интеллект - это продукты эволюции эмоций, хотя с

возникновением других феноменов психики сами эмоции изменяются. Благодаря

взаимодействию индивидов образуется новый эффект - групповая, «народная

психика» с ее «нормами - законами», которые теперь и определяют мотивацию.

Моральные нормы императивны, т.е. обязательны для личности их разделяющей,

правовые - императивно-атрибутивны, т.е. более универсальны - обязательны

для верящих в них и требующих других считаться с их содержанием. Вся

история человечества есть рост разумности норм и учреждений, расширение

социабельности через право. Долгое время взаимодействие «норм - законов»,

институтов и поведения людей осуществлялось «бессознательно эмпирически»,

но с возникновением социологической науки появляется возможность вести

человечество сознательно, путем особой «политики права». Петражицкому

принадлежит идея разделения права на «официальное» и «интуитивное». Первое

- санкционировано государством, оно отстает в своем изменении от изменения

духовной, экономической и социальной жизни, тогда как второе - свободно

изменяется в соответствии с социокультурными сдвигами, его содержание

индивидуально, определяется обстоятельствами жизни человека, его

характером, воспитанием, образованием, статусом, профессией, личными

знакомствами и т.п. Решения права «интуитивного» свободно сообразуются с

конкретными обстоятельствами случая, не стеснены, как в случае

«официального» права, предустановленными шаблонами соответствующих законных

предписаний, которые игнорируют индивидуальные особенности конкретных

случаев жизни. «Интуитивное право» не подвержено фиксированию и

«окаменению», оно более «доброкачественно» в сравнении с «официальным».

Петражицкий резко отрицал объективный, естественно-исторический характер

общественных отношений и их развития. Содержание любого социального явления

- морального, правового, эстетического, хозяйственного и т.п. - состоит не

в объективном отношении, связи людей, «оно существует реально в психике

того, кто изучает его, переживает в данную минуту». Этот взгляд Петражицкий

применял при анализе самых разнообразных явлений - права, власти, идеала,

наказания, деятельности акционерных компаний и университетов, экономических

кризисов.

Петражицкий создал «эмоциональную психологию» и на этой основе

отразил свое понимание социального мира.

Заключение

Зарождение социологии в России было связано со многими трудностями,

главной из которых, пожалуй, являлась реакционность российского

правительства. В то же время русские социологи находились в лучшем

положении по сравнению с западными социологами. Они имели возможность

ознакомиться с достижениями европейской мысли. Ведь все основные работы

известных западных социологов, несмотря на цензуру, переводились на русский

язык и издавались в России с серьёзными научными комментариями. Благодаря

систематическому ознакомлению с мировым опытом и развитием социологической

науки в мире социологи в России достигли больших успехов. Но, несмотря на

то, что, на развитие социологии в России повлияли различные течения

западной социологии, она всё же выдвинула ряд оригинальных теорий, которые

во многом были обусловлены своеобразием развития российского общества. В

ряде случаев русские социологи шагнули дальше западных, часто они даже

предугадывали то, что позднее повторили западные социологи. Они раньше всех

начали обсуждать проблемы, которые довольно быстро стали принимать

межнациональный характер и превращались в темы первых международных

конгрессов.

Процессы, которые происходили в первую очередь в экономической сфере и

потребовавшие в связи с этим знаний об обществе как целостной

взаимосвязанной системе, стали основной причиной возникновения социологии в

России. Социология этого периода выражала в различной форме требования

буржуазного изменения, реформирования в России порядков. Поэтому её

появление в России после реформы 1861 г. является не случайным, а вполне

закономерным, так как в это время начался интенсивный переход от

феодального общества к капиталистическому, с его процессами

индустриализации и урбанизации, изменением структуры общества, и устаревшие

идеи и идеалы дореформенного общества.

Стимулирующим фактором для развития социологии в России оказалось

усложнение социальной структуры российского общества. Произошёл бурный рост

городских сословий, которые до реформы были совсем незаметны на фоне

крестьянства и дворянства. Развитие капитализма также привело к увеличению

и усложнению состава городского населения, появилась масса новых профессий,

возросла мобильность населения, что приводило к ломке старых культурных

стандартов.

Большое значение для создания социологии имели великие открытия

естествознания первой половины и середины X1X века. Их значение заключалось

в раскрытии всеобщей связи явлений природы. Они доказывали, что как в

живой, так и в неживой природе происходит развитие и превращение

разнообразных форм движущейся материи. Великие открытия естествознания

послужили естественнонаучной основой для создания нового, диалектико-

материалистического мировоззрения в середине X1X века основоположниками

марксизма. Данные открытия легли также в основу созданного О. Контом, Г.

Спенсером и Э. Дюркгеймом учения об обществе, основанного на принципах

биологии.

Временные рамки существования русской немарксистской социологии

невелики: 60 – годы X1X века, первая четверть XX. Несмотря на это, можно

определить ряд специфических черт, которые позволяют выделить её как

самостоятельное направление мировой социологической мысли. Это

антропологизм, т. е. Интерес к человеческой жизни, историофичность - она

отталкивается от конкретной русской действительности при построении

отвлечённых общественных теорий, её интересуют будущее предназначение,

смысл России. Также для неё характерна синтетичность при познании общества

как живого целого. Специфично и то, что до начала XX века социологией в

России занимались в основном революционеры, литераторы, критики, педагоги,

общественные деятели и почти никогда – профессура университетов. Отмеченное

своеобразие можно считать символичным, ведь оно показывает, что у народа

России существовало страстное желание проникнуть в сущность человека и

общества.[3 стр. 3-13]

Следует отметить, что русские ученые развивали теории ведущих

западных социологов. Так, Лилленфельд П., Новиков К.А., Стронин А.Н.

опирались на труды Герберта Спенсера, который считал, что общество

развивается по тем же законам, что и живой организм, иногда в своих

сравнениях доходя до крайности. В данном направлении не учитывалось, все

многообразие общественных отношений. Общество нельзя представлять простой

совокупностью индивидов и пожалуй также нельзя отождествлять его с

единичным организмом, хотя в их сравнении можно и правда найти немало общих

черт. Что же касается географического детерминизма, (это философское

направление было популярно в Европе еще до того, как его поддержали в

России), то оно, пожалуй, неприменимо в настоящем, поскольку последней

эпохой в истории называет океаническую (начавшуюся с открытия Америки), а с

того времени произошли колоссальные изменения во всех сферах общественной

жизни. Данилевский Н.Я. в своей концепции культурно-исторических типов

полагал, что исторический прогресс общества состоит в том, что бы каждой

цивилизации следовать своему пути развития, не отворачиваясь при этом от

достижений других цивилизаций. В его концепции явно прослеживаются идеи

славянофильства. Споры о том, имеет ли Россия свой собственный путь

развития или же должна следовать вслед за Западом ведутся до сих пор, так

что концепция Данилевского не утратило своего значения и по сей день. Что

касается анархизма, в основе которого лежит вера в свободу и добровольную

ответственность каждого человека перед обществом, то это направление было

неверно истолковано многими революционерами и привело ко значительным

тяжким последствиям, таким как убийство царя. Анархизм во многих

теоретических положениях расходится с социализмом, но приверженцы этих двух

течений мирно сосуществовали, объединенные общей целью борьбы с царизмом.

Что касается субъективной школы, просуществовавшей больше всего и

имевшей наибольшее влияние на русскую социологию, то ее положения

значительно изменились за время ее существования. Это направление

появилось как продолжение западных позитивистских идей. Лавров в своих

исследованиях опирался на предсоциологию. Он, как и многие русские

социологи был убежден в том, что социология должна указывать обществу пути

для развития и всеобщего прогресса. Идеалом он считал солидарность

наибольшего количества лиц и рост их личностного развития. Михайловский,

как и Лавров, являлся эволюционистом и рассматривал развитие общества как

стремление к идеалу, под которым он понимал целостность и неделимость, а

также “экономическое” и “органическое” разделение труда. Южаков также

придавал большое значение солидарности в обществе, и особое значение

придавал морали, которую он понимал как “чисто социальный", продукт,

являющийся важнейшим в истории общественного прогресса.

Одной из важнейших заслуг М. Ковалевского является его участие в

духовном объединении и взаимном понимании Запада и России. Его достижения в

области генетической социологии пользуются признанием ученых, и по сей

день. Ортодоксальная методология, без сомнения оставила большой вклад в

развитие российской социологии. Кистяковский, яркий представитель этого

направления считал необходимым пересмотр устоявшейся в социологии

методологии и выступал против механического перенесения в социологию

терминов из естествознания. Соглашаясь во многих основных положениях с К.

Марксом, Кистяковский не верил в то, что социализм, основанный на диктатуре

пролетариата, может привести общество к утопии. В.М. Хвостов,

представитель философского иррационализма отрицательно относился к

революции как форме разрешения социальных противоречий. Он полагал, что “на

основные вопросы социологии” можно ответить только на “психологической

почве”, поскольку в своих работах опирался на психологические методы.

Большой вклад он внес в изучение организаций и общения.

Список литературы:

1. Новикова. С. С. История развития социологии в России. М., 1996

2. Социология в России. Под ред. В. А. Ядова. М.: Изд – во института

социологии РАН 1988

3. Добреньков В. И., Кравченко. А. И. Социальная структура и

стратификация. М., МГУ, 2000 т.2

4. . Голосенко, И. А. Козловский В. В. История русской социологии X1X-XX

веков. М., Онега 1995

5. Сорокин. П. А. О русской общественной мысли. СПб.: изд-во Алления

2000

6. Медушевский. А. Н. История русской социологии. М., “Высшая школа”

1993

7. Виленская Э. С. Н.К.Михайловский и его идейная роль в народническом

движении 70-х-начала 80-х годов XIX века М., 1979

8. Голосенко И. А., Козловский В. В. История русской социологии. Х1Х-

ХХв., М., 1995

9. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1991

10. Козьмин Б. П. Н.Ткачев и революционное движение 1860-х гг. М., 1922

11. Филипов Р.В. "Первый этап "хождения в народ" (1873-1874)"

Петрозаводск , 1960

12. Социологическая мысль в России: Очерки истории немарксистской

социологии последней трети XIX - начала ХХ века. Ленинград, 1978

Страницы: 1, 2, 3