Сатанизм как социальное явление

достижение изменений в соответствии со своей волей. Они считают, что

человек постигает Сатану и чёрную магию в процессе обогащения и развития

своего «Я», без чего, как они утверждают, невозможно достичь полноценной

эмоциональной жизни. В «Церкви Сатаны» магия делится на две категории:

ритуальную (церемониальную) и неритуальную (манипулятивную).

Ритуальная, или «Большая магия» выполняйся в специальном ритуальном

пространстве и в особое время. Это эмоциональный, но не интеллектуальный

акт. Хотя сатанисты и отводят значительное время интеллектуализации и

рационализации магической силы, они подчеркивают, что «любая

интеллектуальная активность должна иметь место лишь до магической

церемонии, но не во время её». «Нижняя магия», или неритуальная

(манипулятивная) магия, напротив, представляет собой тип трансактиональной

манипуляции, основанной на понимании тех особенностей характера участников

магической процедуры, которые управляют их поведением в жизни. В процессе

своей магической практики сатанист учится анализировать и впоследствии

использовать в своих целях то, что можно назвать «ахиллесовой пятой»

непосредственных объектов колдовского воздействия. Если личность, которая

находится в центре такого воздействия, проявляет, например, мазохистские

наклонности, то сатанист учится правильно исполнять роль садиста, проявляя

по отношению к данной личности доминанту силы и жестокости. Те сатанисты,

что вступили в секту дьяволопоклонников, учатся использовать чёрную магию,

как «верхнюю», «церемониальную», так и «нижнюю», «неритуальную», для

достижения целей, представляющих собой опять-таки антитезу христианских

добродетелей. Семь смертных грехов, как они определены в католическом

христианском учении — алчность, гордость, зависть, гнев, обжорство,

прелюбодеяние и лень, в сатанинской теологии, напротив, считаются главными

добродетелями современного дьяволопоклонника. Так, алчность и зависть,

согласно сатанинскому вероучению — это естественные человеческие чувства,

порождающие честолюбие в человеке и тем самым мотивирующие его поведение.

Обжорство необходимо для сохранения биологического рода, гнев — есть лишь

средство, или сила самосохранения; прелюбодеяние не «сатанинский» грех,

поскольку оно, как и обжорство, необходимо для воспроизводства жизни. Таким

образом, следует не запрещать, а, напротив, прославлять и использовать все

эти, «естественные инстинкты».

Сатанисты понимают, что форма их ритуалов, их значение и функции во

многом определяются и зависят от более широких и легитимных культурных

институтов. Послушник в культе сатаны учится, что, например, само значение

слова «Сатана» этимологически обозначает «противоположность» слова «Бог»,

сатанисты — это те, кто противостоит христианам, а сам сатанизм возникает в

результате оппозиции унижающим человека и поэтому бессмысленным, с точки

зрения поклонников Сатаны, институтам христианства. Сатанинские теологи

сознают, что не будь христианства, не было бы и сатанизма, по крайней мере,

в той форме, в какой он существует ныне. Другими словами, сатанисты

считают, что сатанинский ритуал и вероучение структурно определяются формой

и содержанием христианского культа и догматики, а потому могут быть поняты

исключительно сквозь призму более широкого религиозного контекста. Если

говорить проще, дабы это было понятно рядовым дьяволопоклонникам, сатанизм,

как учат их высшие жрецы Церкви Сатаны, неотделимы от христианства, есть,

так сказать, его обратная сторона. Например, их цвет — чёрный,

символизирующий плотские увлечения и принцип вседозволенности, в отличие от

белого — символа чистоты в христианстве. Сатанисты утверждают, что их боги

есть боги земные, а не небесные, что их культ своим основным направлением

имеет обмирщение священного, десакрализацию последнего, тогда как иудейско-

христианский культ, напротив стремится земное превратить в священное.

Вероисповедание сатанистов также является во всем противоположным

христианскому. Сатанинская теория творения космоса, вселенной основана на

идее, что желаемой конечной целью должен стать возврат к языческому

мироощущению мистических сил, заполняющих землю, возврат к осознанию их

одушевленности. Это резко контрастирует с трансцендентальными целями

христианства. Меняется на обратную и иерархия в пантеоне богов: сатанисты

полагают, что в то время как сила христианского бога (если он ещё не умер)

убывает, сила Сатаны растет. Сатанинская мифология, или теология своей

целью ставит рассказать подлинную историю «торжества» христианства и

«падения» язычества, где все должно быть освещено совершенно новым для мира

свете. Иисус Христос в этой теологии изображается как талантливый

мистификатор, ловко сумевший заставить поверить своей лжи бессильных и

растерянных людей. Сатанинское определение Христа — «это бледная и ни на

что неспособная немощь, висящая на кресте». Отцы же ранней христианской

церкви сознательно наложили запрет на естественные человеческие желания,

что бы использовать в своих целях неизбежные нарушения этого запрета. И

потому обещание спасения в обмен на послушание — это средство социального

контроля и власти. Главное противостояние сатанинской и христианской

теологии лежит в их понимании того, что относится к миру священного и к

миру светскому. Сатанисты учат быть во всем естественными, радоваться

земным утехам, плотским удовольствиям здесь, на Земле. Наиболее наглядно

это противостояние культа сатаны христианству проявляется в сатанинских

обрядах. Хотя имеются различные сатанинские обряды, но, по мнению Мэди, все

они имеют своей целью достижение таких результатов, которые осуждаются в

христианстве. К числу двух главных сатанинских обрядов «Большой магии» Мэди

относит: богохульства, и магию разрушения. Самый знаменитый и впечатляющий

ритуал подобного рода — пресловутая чёрная месса, а так же другие формы

ритуального богохульства. Все эти ритуалы в новейшем сатанизме выполняют

целый ряд важнейших функций. Нередко процесс воспитания посвящаемого в

сатанинскую ложу не достигает необходимого результата — снять чувство вины

и беспокойства неофита, которые он испытывает в момент проявления тех своих

черт личности, поведения, которые обычно осуждаются иудейско-христианской

традицией. Новичок может испытывать волнение, и даже страх под влиянием

харизматической власти христианских символов. Он может испытывать при виде

их чувство вины и раскаяния за своё греховное, с точки зрения христианской

морали, по-прежнему им исповедуемой, поведение. И здесь на помощь как раз и

приходит ритуальное сатанинское богохульство. Которое может принимать самые

разнообразные формы в зависимости от времени, места, целей и потребностей

самих богохульников. В ряде случаев акты ритуального сатанинского

богохульства включают в качестве своих аксессуаров, инструментов и орудий

священные христианские ритуалы, символы и аксессуары, которые подвергаются

осмеянию и извращению с точки зрения их значения в христианстве. Особенно

кощунственно обращаются с христианскими символами, например, с распятием, в

традиционной сатанинской чёрной мессе. Обычно подобная практика у будущих

сатанистов навсегда уничтожает те волнения и беспокойства, которые они до

сего момента испытывали перед христианской обрядностью и символикой. В тех

же целях используется современными дьяволопоклонниками и секс. Молодой

человек, с детства приученный обществом и родителями относится с уважением

к сану и даже рясе священника или монахини, в Церкви Сатаны с целью

уничтожения этой привычки, этого трепета перед священниками и монахинями

специально вовлекается в качестве непосредственного участника в

театрализованную сцену, во время которой две ведьмы, облаченные в белое

монашеское одеяние, вступают с ним в половые отношения. В результате его

прежний нервический страх замещается умеренным эротическим любопытством

даже в присутствии настоящих монахинь, к которым он теперь относится как к

обычным женщинам. Ту же цель преследует и традиционный для всех сатанинских

лож алтарь с обнаженной молодой ведьмой, демонстрирующей перед всеми свои

гениталии.

Очень часто в ритуалах богохульства в качестве важнейшего инструмента

используется смех. При этом осмеянию подвергаются в первую очередь те

социальные институты, которые в наибольшей степени вызывают у сатанистов

беспокойство или волнующие эмоции. Ритуалы богохульства, отмечает Мэди,

хотя в значительной степени и относятся к области магической практики, тем

не менее обычно никаким образом неформализованны. Для стороннего

наблюдателя они кажутся бесструктурными, не имеющими никакого

практического, с точки зрения традиционной магии, значения. Наблюдаемое им

поведение сатанистов кажется ему какой-то шарадой, игрой. И все же эти

сатанинские акты имеют для современных дьяволопоклонников принципиальное,

функциональное значение. Мэди рассказывает о том, что ему довелось

наблюдать изнутри одну группу сатанистов, которые иногда пародировали сцену

рождения Христа, а в других случаях совокуплялись с одной из сатанисток,

исполнявшей роль девы Марии. Цель любого конкретного акта богохульства

зависит от того, что в каждом конкретном случае волнует или беспокоит

членов или даже одного из членов сатанинской группы. В определенном смысле,

замечает Мэди, такое ритуальное богохульство выступает в роли своеобразной

групповой психотерапии или акта психоделической терапии.

Собственно чёрная сатанинская магия своего кульминационного момента

достигает в так называемых «заклинаниях разрушения», или, говоря русским

языком, в сеансах порчи. Искусству такого чёрного колдовства обучаются

только прошедшие испытательный срок, успешно сдавшие экзамены по различным

магическим предметам, проявившие верность и лояльность по отношению к

культу Люцифера и перешедшие на следующую ступень сатанисты. Настоящим

мастером такого искусства, новоявленным сверхчеловеком, воплощенным чёрным

демоном считается в сатанинских кругах глава Церкви Сатаны — Лавей. Вокруг

этой темной фигуры складывается настоящая сатанинская мифология, в которой

главным героем является он сам. Нередко автором этих мифов является также

сам Лавей. Так, когда в автомобильной аварии вместе со своим любовником

погибла одна из главных жриц Церкви Сатаны — эстрадная певица Джина

Менсфилд, «чёрный папа» заявил своей пастве и корреспондентам, падким на

сенсацию, что ещё за неделю до катастрофы он предостерёг её от столь

печального конца, явившегося, по его словам, тем наказанием, на которое он

обрек её за измену не ему — но делу самого Сатаны. [4]

В заключение своей работы «Городские ведьмы» Мэди отмечает, что

«современная Америка переживает возрождение колдовства во всех социальных

слоях — от клерка и парикмахерши до менеджера и бизнесмена, рабочего и

политика, на всех возрастных уровнях — от подростков до восьмидесятилетних

стариков. Интерес к колдовству и сатанизму за последние два года

стремительно вырос и достиг поистине драматических масштабов. Едва ли

сегодня возможно найти хотя бы один массовый журнал, газету, где бы

редакторы не поместили статью о возрождении чернокнижия. Собрания и ковены

ведьм, сатанинские гротто и церкви растут сегодня в Америке, как грибы

после дождя, точно так же, как растет и число актов изгнания из людей,

добровольно или насильно, вселившихся в них злых духов... Англия, Франция и

другие страны (а теперь и Россия) — все они так же сообщают о втором

рождении чернокнижия.[4]

В чем же причины этого второго рождения колдовства и сатанизма сегодня, в

век грандиозных научно-технических изобретений и достижений, в век

потрясающих открытий, совершенных человеческим разумом?

В конце Средневековья и начале Нового времени народная молва и традиция,

а нередко католическая, как, впрочем, позднее и протестантская церковь

объясняла многие стихийные бедствия — неурожаи, эпидемии, наводнения,

засухи, пожары и тому подобные происшествия и события, а также

многочисленные беды, несчастья и трагедии в жизни отдельных людей —

внезапную смерть, рождение больного ребенка и т. д. — происками ведьм и

колдунов. В 1591 г. французский инквизитор-юрист Жан Боден написал толстый

фолиант, в котором обвинил ведьм и колдунов в совершении целого ряда

преступлений против рода человеческого:

1). Они отвергают Бога;

2). Они богохульствуют;

3). Они поклоняются Сатане и совершают в его честь кровавые

жертвоприношения;

4). Они посвящают ему детей;

5). Они убивают детей до момента их крещения, дабы завладеть их душами;

6). Они посвящают Сатане зародышей, находящихся в утробе матери;

7). Они исполняют клятвы, данные именем дьявола;

8). Они вступают в кровосмесительные отношения;

9). Они вовлекают других людей в сатанинский культ;

10). Они умерщвляют взрослых людей, а так же новорожденных младенцев с

целью их дальнейшего употребления в качестве своей пищи;

11). Они расчленяют трупы, занимаются людоедством, пьют человеческую

кровь;

12). Наводят порчу на людей;

13). Наводят порчу на скот;

14). Вызывают порчу урожая и массовый голод;

15). Совокупляются с дьяволом».

Солидарны с отцами церкви времен Средневековья и некоторые современные

ученые. К примеру, известная британская исследовательница колдовства в

Западной Европе Маргарет Мюррей. Её точка зрения сводится к следующему: не

церковь была виновата в ту далекую эпоху в казни миллионов людей по

обвинению в поклонении Сатане, а они сами добровольно выбрали свою участь,

ибо исповедовали различного рода ереси, связанные с поклонением дьяволу, и

тем самым вызывали гнев церкви. В своих известных работах «Ведовской культ

в Западной Европе» и «Бог ведьм» Маргарет Мюррей доказывает, что ведовские

процессы, устроенные инквизиторами в XV-XVII веках, были просто

естественной реакцией церкви на рождение веры в дьявола, на попытку создать

организованный культ Антихриста. Она считает, что признания, которые делали

обвиняемые в поклонении дьяволу, не всегда были результатами пыток, в

которых некоторые историки огульно обвиняют Церковь того времени. Они были

добровольным признанием допрашиваемых, которые рассматривали свою

последующую казнь как жертвоприношение Князю Тьмы, который должен

вознаградить их за это на «том свете». Точка зрения Маргарет Мюррей

разделяется и другими учеными. Эти последние, примыкая к позиции Мюррей,

критикам её взглядов на ведовство и сатанизм в XV-XVII веках отвечали так:

«Картина, представляющаяся после внимательного изучения материала, по

видимому, демонстрирует, что культ дьявола в Европе, при котором

использовались чёрная магия, действительно находился в полном расцвете.

Если бы инквизиторы желали состряпать всю эту историю от начала до конца,

то они смогли бы сделать это куда лучше... Было бы значительно более

правдоподобным в случае, если бы ведовская линия явилась обманом со стороны

церкви, чтобы инквизиторы скопировали признания (которые, как

предполагается, они вложили в уста ведьм и колдунов) с той формы чёрной

магии, что была им известна, особенно с демонологии Ветхого и Нового

Завета». [6]. Другой крупный историк Монтегью Саммерс, аналогичную точку

зрения высказывает в своих многочисленных трудах, посвященных этой

проблеме: «История ведовства и демонология», «География ведовства» и

других. Американское университетское издательство, выпустившее в свет эти

работы, в аннотации к ним пишет, что учёный «вовсе не стыдится тех огромных

процессов, которые совершались церковью в XVII и XVIII веках, более того,

он всячески защищает все то, что в прошлом делала церковь для уничтожения

сатанизма и ереси».

Но это все дела минувших столетий. Если, как пишет американский

исследователь истории магии Г.Зибольд в своей работе «Колдовство. Наследие

ереси», в эпоху Средневековья к колдовству и сатанизму прибегали для,

прежде всего, преодоления физической нищеты, то в условиях современной

урбанистической цивилизации к ним прибегают в надежде избежать духовной

нищеты, моральной пустоты, беспомощности и отчужденности. [7]

Американский ученый совершенно прав. Современная цивилизация переживает

сейчас глубокий духовный кризис. Вызвано это помимо всего прочего

разрушением характерной как для западной, так и для европейской культуры в

течение многих столетий тесной связи церкви и общества, религиозной и

светской сфер культуры. Следствием такой связи было существовавшее на

протяжении почти тысячелетия огромное значение для жизни европейского, а

затем и американского населения традиционной христианской религии,

совпадение их мироощущения с христианским мировоззрением. Именно в

христианской религии, у церкви многие искали ответа на волнующие их

проблемы. И христианские священнослужители выступали в роли наставников и

поводырей рядовой паствы. Но в XX в, особенно во второй половине, все

изменилось. Современная церковь оказалась не в состоянии поспеть за бурными

социальными и политическими процессами. Она быстрыми темпами стала

капитализироваться и сегодня выступает во многих странах крупным

собственником. Её священнослужители всё чаще и чаще вели себя неподобающим

своему сану образом, тем самым, компрометируя те истины, которые они

произносили с амвона. Американский ученый Ричард Мэтисон называет

всевозможные секты неохристиан, колдунов, ведьм «неоплаченными векселями

крупных религий» [8]

Результатом явился кризис традиционной религиозности, влияние церкви на

людей значительно ослабло. Церковь перестала являться духовным ориентиром в

жизни многих людей. В то же время бурные изменения в жизни общества мало

способствовали росту уверенности людей в будущем. Вследствие чего,

потребность в цельной мировоззренческой системе духовных ценностей, которая

могла бы помочь людям преодолеть эти чувства беспокойства и которая служила

бы им путеводной звездой, не только не исчезла, но, напротив, максимально

возросла. Научные же знания, а тем более философские, расцвет которых

пришелся на наше время, становятся доступными отнюдь не для всех, а тем

более они редко складываются в единую мировоззренческую картину, насыщенную

духом оптимизма.

Не учитывая этого, многие современные мыслители, ученые неосторожно

пробуждают экзистенциальные страхи у обывателя, создавая своими трудами

впечатление, будто жизнь лишена всякого смысла. «Многие философы, —

считает, например американский психолог Т.Добжинский, — утверждают, что

Вселенная является вещью бессмысленной и ненужной... Так как таким является

мнение некоторых лиц, обладающих высочайшим авторитетом в области науки и

философии, нет совершенно ничего удивительного в том, что многие из

наиболее умных и способных наших молодых современников отвернулись от

нашего бессмысленного мира и стали жить в отчуждении от него».[9]

Чувство полной бессмысленности жизни, апатии и отсутствия какой-либо цели

вследствие такого мировоззренческого кризиса, отмечает и видный западный

психолог и социолог Сальваторе Мэди, который утверждает, что «повсеместным

Страницы: 1, 2, 3