Устойчивые словесные комплексы в (немецком) публицистическом тексте

слова как оценочные и интеллектуализированные начала в противопоставлении

друг другу [Костомаров 1971? 89].

Указанные признаки соотносятся с взаимодействием двух ведущих функций

газеты: информационной и воздействующей, которые неравномерно

распределяются по газетным жанрам и находятся в соответствии с двойственной

природой газеты, призванной как информировать, так и убеждать,

воздействовать.

Исследование языковых средств газеты свидетельствует о чётком

размежевании информационных и передовых статей по реализации двух названных

функций.

Первые по характеру использования языковых средств приближаются к

научно-деловому стилю, обладая чертами фактологичности, документальности в

передаче информации. Информационный материал составляют статьи, в которых

присутствие авторского “я” сведено к минимуму, т.е. нередко даже не

указывается фамилия создателя. Основываясь на классификацию Е.В.Розен, сюда

можно отнести такие газетные жанры, как корреспонденция, репортаж,

интервью, рецензия, статья, хроника. Такие типы текстов определяются

задачами предельно сжатой, объективной, достоверной, точной и

соответствующей официальному этикету передачи фактологической, прежде

всего, событийной информации. Официально-информационная речь отличается

отсутствием эмоциональности, субъективности, образности [Брандес,

Провоторов 1999: 73].

Вторые имеют открыто оценочный, ярко публицистический характер и

направлены на агитационное воздействие, по определённым параметрам

сближаясь с художественной прозой. В таких типах жанров, сюда мы относим

передовицу, комментарий, фельетон, глоссу, факторы субъективной оценки

оказывают решающее влияние на использование языковых средств, реализующих

коммуникативные задачи убеждения, директивности, критического осмысления

происходящих событий, т.е. в языке преломляется субъективное стремление

коллектива авторов воздействовать на политические, мировоззренческие

позиции “широкого” читателя. Языковые средства приобретают здесь ярко

выраженный экспрессивный характер, что особенно отражается на синтаксисе,

который направлен на формирование речи логизированной, расчленённой, с

резко и ясно обозначенными акцентами [Солганник 1973: 58].

Функциональная направленность служит здесь благоприятным фактором для

раскрытия лингвостилистических ресурсов создания экспрессивности:

использования контрастного сочетания элементов книжной и разговорной речи,

метафор и др. средств создания образности языка, а также большого

разнообразия приёмов экспрессивного синтаксиса: инверсии, антитезы,

параллелизма, повторов, эллипсиса и др. Однако основным источником создания

экспрессивности в широком смысле слова является фактор оценочности,

выступавший в противопоставлении интеллективному характеру языка

информационных сообщений.

В информационных статьях элементы субъективной оценки не оказывают

решающего влияния на использование языковых средств. Единицы языка

принимаются здесь обычно в своём прямом номинативном значении, т.е. имеют

лишь один уровень понимания – семантический, в то время как в передовых

статьях к этому содержательному уровню понимания добавляется уровень

дополнительных значений, “ коннотаций ”, приобретаемых в широком контексте

или синтагматическом окружении, например функциональных значений директивы,

критической оценки, побуждения и действию, призыва и т.п. На первый план

при выборе языковых средств в газетной информации выступают факторы

нахождения оптимального способа передачи информации, стимулирования к ней

интереса читателя. Как и в других газетных жанрах, в информационных

материалах возникает необходимость выгодным образом представить сообщение

в кратчайший срок и по возможности в сжатом виде. Формы, в которые

облекаются речевые сообщения, уже не несут экспрессивно-воздействующей

функциональной нагрузки, но должны быть удобны для восприятия и

информационно ёмки.

Таким образом, в газете существуют два качественно различных

функциональных единства: тексты передовых статей, ориентированные на

социальное воздействие и тексты информационных сообщений, направленные на

передачу интеллектуальной однозначной информации. Эта особенность

свидетельствует не столько о разностильности языка газеты, сколько о его

экстра лингвистически “запрограммированной” полу функциональности,

направленной, в конечном счете, на достижение функционального единого

эффекта воздействия. Своеобразным источником создания экспрессии служит

противопоставление экспрессивно маркированного языка передовых статей на

фоне нейтрального интеллектуального языка информационных сообщений.

3. Языковые особенности немецкоязычной молодёжной прессы

Современная молодёжная пресса, безусловно, обладает языково-

стилистической спецификой, отличающей её от художественной или научной

литературы, от устных высказываний в повседневной жизни. Это своеобразие –

следствие длительного отбора языково-выразительных средств, наиболее

соответствующих тому социальному заданию, которое выполняет пресса как

определённый вид массовой информации.

Существенным стилеформирующим универсальным свойством прессы является

стремление к краткости, к экономии журнально-газетной площади,

сопровождаемое своеобразным языковым процессом [Розен 1985: 64].

Универсальной чертой немецкоязычной молодёжной прессы является также

экспрессивный акцент, т.е. поиск новых, свежих, неизбитых средств выражения

– слов, образов, стилистических приёмов. Вместе с тем, как уже указывалось,

язык прессы изобилует огромным числом стандартных выражений, стёршихся

образов, клише. “ Новое ” в газете очень быстро становится всем известным

и превращается в старое и избитое.

Анализируя немецкоязычную молодёжную прессу, нельзя не заметить

очевидного снижения речевого стандарта, сопровождаемого активным вторжением

элементов разговорного языка [Немищенко 2001: 98].

Появление большого количества экспрессивных слов и выражений связано со

стремлением молодёжи ярче, эмоциональнее выразить своё отношение к

предмету, явлению. На первый план при выборе языковых средств в газетной

информации выступают факторы нахождения оптимального способа передачи

информации, стимулирования к ней интереса читателя. Возникает необходимость

выгодным образом представить сообщение. И одним из средств создания

экспрессивности являются устойчивые словесные комплексы (далее УСК).

Глава II. Некоторые теоретические проблемы фразеологии

2.1 Суть фразеологии как языкового явления; определение фразеологизма

В научной литературе фразеология определяется как совокупность

фразеологических единиц (ФЕ) рассматриваемого языка (языков), или

фразеологический состав [ср.: ЛЭС 1990: 560].

Предметом фразеологии как раздела языкознания является исследование

природы фразеологизмов и их категориальных признаков, а также выявление

закономерностей функционирования их в речи [Ройзензон 1977: 19].

Фразеология изучает специфику фразеологизмов как знаков вторичного

образования, в частности – как продукта особого вида вторичной косвенной

номинации, представленной различного рода синтагматическим взаимодействием

слов-компонентов в процессах переосмысления и формирования нового значения

исходного сочетания или отдельного слова. Фразеология изучает также

особенности знаковой функции фразеологизмов, их значения, структурно-

семантическую специфику, проявляющиеся в основных признаках

фразеологичности – устойчивости и воспроизводимости, исследует природу

лексических компонентов фразеологизмов, их синтаксическое и морфологическое

строение, характер синтаксических связей с другими единицами языка и формы

реализации в речи [Ожегов 1957: 13].

Особой задачей фразеологии является изучение системных связей, как

между фразеологизмами, так и общеязыковой системой значимых единиц –

главным образом, словами [ЛЭС 1990: 560].

Одной из задач фразеологии является также изучение процессов

фразообразования в их номинативном и коммуникативно-функциональном

аспектах, а также описание фразеологической деривации – образования новых

значений слов на базе значений фразеологизма. Фразеология внутренне связана

с лексикологией, синтаксисом и словообразованием, поскольку структура

фразеологизмов совпадает со структурой сочетаний слов или предложений, а

значение – со значением лексического типа [Schippan 1992: 154].

Фразеология разрабатывает принципы выделения ФЕ, методы их изучения,

классификации и фразеографии (описание в словарях). Фразеология пользуется

различными методами исследования, например, компонентным анализом значения,

представляющим слово-компонент фразеологизма на уровне семантических

«множителей» или выделяющим слово как элемент структуры, а значение слова –

как мотивирующий элемент значения фразеологизма [ЛЭС 1990:560].

На базе существующих в языкознании методов исследования

разрабатываются собственно фразеологические приемы анализа и описания:

метод идентификации – установление тождеств и различий слов и

синтаксических конструкций, образующих фразеологизмы, с их свободными

аналогами, метод ограничений в выборе переменных, устанавливающий отличие

структурно-семантической организации фразеологизма от сочетаний, образуемых

в соответствии с регулярными закономерностями выбора и комбинации и т.п.

Пожалуй, никакое другое явление языка не представляет собой столь

богатого материала для исследования, как фразеологическая единица (ФЕ).

Обобщая многообразие мнений, можно выделить две основные точки зрения о

понятии “ фразеология”.

Согласно первой, наиболее распространённой точке зрения, к

фразеологии относится любое словесное сочетание, обладающее той или иной

степенью устойчивости [Постнова 2002: 100]. «Фразеология обычно начинается

там, где свободное лексическое значение слова заслоняет фразеологически

связанным понятным из всего словосочетания, и тогда, когда какое-либо

словосочетание становится повторяемым, общеизвестным, “крылатым”,

отличающимся образностью, возможностью переносного употребления и т.д.»

[Ефимов 1952: 63]

Основным языковым критерием фразеологичности того или иного

словесного выражения является критерий непереводимости или невозможности

точного перевода на другие языки.

Вторая точка зрения, сформулированная С.И.Ожеговым, открывает

возможности для более узкого и потому более чёткого определения понятия

объёма фразеологии как особого явления языка [Ожегов 1974: 191]. Позиция

В.В. Виноградова совпадает с мнением С.И. Ожегова по поводу узкого

понимания фразеологии. По В.В. Виноградову, объём фразеологии составляют те

явления языка, которые возникают в результате специфического семантического

развития лексических средств в определённых синтаксических и стилистических

условиях [Виноградов 1977: 192].

Одним из основных признаков ФЕ является её воспроизводимость. ФЕ не

создаются каждый раз вновь в процессе речи. Они воспроизводятся в памяти

людей в готовом виде и как таковые используются затем в том или ином

предложении. Эта их особая структурная устойчивость определяется

целостностью и неразложимостью выражаемого ими значения. Устойчивость их

структуры обусловливает в свою очередь единство синтаксической функции,

которую они выполняют в предложении

[СРЯ 1999: 126]

2.2 Проблемы классификации ФЕ

У исследователей фразеологического состава наблюдаются различия во

взглядах на то, каков состав таких единиц в языке. Фразеология предлагает

различные типы классификаций фразеологического состава языка в зависимости

от свойств фразеологизмов и методов их исследования [Fleischer 1997: 110].

Наиболее известны классификации В.В. Виноградова, И.И. Чернышёвой, Е.

Агриколы, Г.Л. Пермякова. Авторы по-разному определяют отнесённость к

фразеологизмам различных групп словосочетаний и степень устойчивости

словосочетаний. Так, например, Г.Л. Пермяков в состав фразеологизмов

включает пословицы, поговорки, присловья, крылатые слова, афоризмы, а Е.

Агрикола к фразеологизмам относит фразеологические сочетания,

фразеологические единства и идиомы.

Неоднозначно толкование ФЕ и в западной лингвистике. Так, Теа Шиппан в

книге «Лексикология современного немецкого языка» под фразеологизмом

понимает «устойчивое единство, состоящее более чем из одного слова».

Основная сфера фразеологического состава языка характеризуется у нее

воспроизводимостью, устойчивостью, лексикализацией, идиоматичностью. Автор

называет основные критерии фразеологичности и приводит их подробное

описание: воспроизводимость (фразеологизмы являются относительно

постоянными компонентами языковой системы, воспроизводимыми как единство,

без новообразований); устойчивость (фразеологизмы представляют собой

относительно языковую целостность, их видоизменение возможно лишь в

незначительной степени); лексикализация (фразеологизмы, по сравнению со

свободной синтагмой, образуют новое семантическое единство; конституенты

фразеологизма могут терять свою самостоятельность частично, либо

полностью); идиоматичность (значение фразеологизма не может быть

истолковано по значению его конституентов) [Schippan 1992: 47].

В. Фляйшер также в качестве основных критериев фразеологичности

выделяет лексикализацию и идиоматизацию, как, например, в словосочетаниях:

in Bausch und Bogen ‘целиком, все вместе, оптом’,

klipp und klar ‘коротко и ясно’,

fьr jmdn. durchs Feuer gehen ‘пойти за кого-либо в огонь и воду’.

Данные словосочетания воспринимаются только как фразеологические

единства. Далее, во фразеологических оборотах, типа: mit Mann und Maus

(untergehen) ‘(пойти ко дну) с живым и мертвым грузом’ невоможна замена

одного из конституентов другим словом, как например: mit Frau und Maus,

ohne Mann und Maus; т.к. значение данного фразеологизма “mit allen” не

может быть истолковано из значений “Mann” или “Maus”.

Однако, как отмечает В. Фляйшер, не всем фразеологизмам присущи

перечисленные признаки; некоторые фразеологизмы граничат со свободными

словосочетаниями: Antwort geben ‘дать ответ’, Fragen stellen ‘поставить

вопрос’. В. Фляйшер рассматривает фразеологизмы и с точки зрения

синтаксиса. Они представляют собой:

а) непредикативные словосочетания, например:

zwischen Tьr und Angel ‘второпях, в последнюю минуту (перед

уходом)’,

die Flinte ins Korn werfen ‘спасовать перед трудностями, сложить

оружие’;

б) устойчивые предикативные конструкции, например:

Ihn sticht der Hafer ‘он с жиру бесится’;

в) устойчивые предложения, например:

Da beiЯt die Maus keinen Faden ab ‘тут уж ничего не поделаешь’

[Fleischer 1997: 30].

Интересно мнение относительно параметров для классификации ФЕ В.В.

Виноградова. В исследованиях по фразеологии он предлагает классификацию

фразеологических единиц по степени семантической слитности. Характеризуя

особенности семантики фразеологических сращений и фразеологических единств,

он проводит аналогию между фразеологическими единицами и словами в

отношении мотивированности их значения [Виноградов 1977: 285]. Значение

фразеологических сращений, по его мнению, независимо от их лексического

состава, от значений их компонентов, условно и произвольно, как значение

немотивированного слова. Он отмечает, что фразеологическое сращение

представляет собой семантическую единицу, однородную со словом, лишённую

внутренней формы. Автор отграничивает фразеологические единства от

фразеологических сращений и отмечает, что в первых «целостное значение

мотивировано». Восприятие мотивированности значения фразеологического

единства опирается на осознание его лексического состава, а также на связь

значения целого и значения составных частей выражения [Виноградов 1977: 121-

137]

И.И.Чернышева разграничивает фразеологические единства,

фразеологические выражения и фразеологические сочетания по характеру

значения, возникающего в результате взаимодействия структуры, сочетаемости

и семантического преобразования компонентного состава.

Фразелогические единства возникают на основе семантического переосмысления

или сдвига переменных словосочетаний. Новое, фразеологическое значение

создается не в результате изменения значения отдельных компонентов

словосочетания, а изменением значения всего комплекса «как бы наложением на

него свежего семантического или экспрессивного пласта» [Чернышева 1970:

39].

Во фразеологическом единстве поглощается и теряется индивидуальный

смысл слов - компонентов. Они образуют неразложимое семантическое целое.

Именно этому разряду фразеологии присуще семантическое единство или

семантическая целостность. При всем этом, значение целого связано с

пониманием «образного стержня фразы» [Чернышева 1970: 39], с ощутимостью

переноса значения, что и составляет «внутреннюю форму», или образную

мотивированность фразеологического единства. Например:

jmdm. den Kopf waschen ‘намыливать кому-либо шею/голову’,

keinen Finger krьmmen ‘не ударить палец о палец’,

etw. auf Eis legen ‘заморозить, не давать ходу’,

Fr?chte tragen ‘иметь хорошие результаты’.

Образная мотивированность фразеологического единства может с течением

времени побледнеть и ослабеть до полной демотивации. Это, как правило,

имеет место в тех случаях, когда фразеологическая единица образуется на

переосмыслении таких переменных словосочетаний, которые являлись

первоначально обозначениями конкретных обычаев народа и вышли с течением

времени из употребления, например:

den Stab ьber jmdn. brechen ‘вынести приговор кому-либо’ (букв.:

разломить над кем-либо палку),

bei jmdn. in der Kreide stehen ‘быть чьим-либо должником’ (букв:

быть у кого-либо в мелу),

den Hut vor j-m ziehen ‘уважать кого-либо’ (букв.: снимать перед кем-

либо шляпу).

Однако, демотивация фразеологического единства, как отмечает И.И.

Чернышева, не влияет ни на его экспрессивность, ни на его функционально-

стилистическую принадлежность.

Значение подобных единиц, образующееся на основе переосмысления

переменного словосочетания, обладает абсолютной экспрессивностью, т.е. оно

экспрессивно вне зависимости от контекста. Оно существует в связи с данным

материальным составом фразеологизма также и в том случае, когда постепенно

ослабевает и затемняется тот образный стержень, который служил основой

мотивированности ФЕ. Следовательно, звуковой состав демотивированных

фразеологических единств (идиом) воспринимается носителем речи как

определенный словесный комплекс, который имеет традиционно закрепленное

значение, экспрессивность и функционально-стилистическую принадлежность.

Страницы: 1, 2, 3, 4