Древнерусское феодальное право

родителя, ибо считались его собственностью. Договор 945 года даёт право

жизни убийцы родственникам убитого, независимо от степени родства. Русская

Правда, в свою очередь, ограничивает круг мстителей двумя степенями

ближайших родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). Правда

Ярослава Мудрого допускает убийство вора на месте преступления, даже если

он княжеский огнищанин (ст. 21, 38). Задержанного вора закон обязывал

связать и отвести на княжеский двор для суда. В ПП (ст. 2) имеется указание

на то, что сыновья Ярослава Мудрого для убийц “убиение за голову” и ввели

денежные штрафы. Выкупы за совершение убийств существовали на Руси довольно

долго. В Пространной Правде упоминаются многочисленные категории лиц

(княжий отрок, повар, рядович) и суммы штрафов за их убийство. Убийство

жены (ст. 88) каралось “тем же судом”, что и мужа. В случае “вины” (измены)

брался половинный штраф в 20 гривен. Однако не совсем ясно, идёт ли речь о

жене или женщинах вообще. Как поступали с женщинами-убийцами, кодекс

умалчивает. Ничего не известно и о покушениях не жизнь феодалов и князей.

Вероятно, наказания за них были связаны с казнями. Убийство холопа

приравнивалось к истреблению чужой собственности, за него выплачивалось

хозяину его стоимость. Во всех перечисленных случаях речь идёт об обычных

бытовых убийствах на почве ссоры или драки, но в Русской Правде упоминаются

и более опасные преступления - разбой и убийство в разбое. Но если

правительство брало с убийцы денежную пеню, то родич-мститель мог

отказаться от своего права мстить убийце, взяв с него денежное

вознаграждение. На этот вопрос Русская Правда не дает нам ответа,

следовательно, подобные соглашения были малоупотребительными. И, наконец,

Правда Ярославичей совсем исключает из своего состава кровную месть,

запретив убивать убийцу кому бы то ни было, дозволяя родственникам убитого

пользоваться определённой денежной компенсацией со стороны убийцы. Видимо,

это произошло после смерти Ярослава Мудрого, поскольку в ст. 2 ПП

указывается, что сыновья Ярослав “отложили убиение за голову и установили

выкупать себя кунами”. Для её полного запрещения необходимы были усиление

государственности, индивидуализация хозяйства и распад родовых связей,

известное имущественное накопление для выкупа. Принятие христианства

подготовило почву для запрета кровной мести, нарушения заповеди “не убей”

считалось тяжким грехом, лишь государство могло возлагать на себя бремя

кары. С точки зрения церкви сама месть становится преступной. Таким

образом, расширяется право государства на личность и имущество преступника.

В литературе возникает много споров о правовом основании кровной

мести. Являлась ли она досудебной или же послесудебной расправой? (С.В.

Юшков - после судебной, а И.Ф.Эверс - досудебной, т.е. как непосредственную

реакцию варвара). В скандинавских сказаниях об Олаве, месть времени Ярослав

Мудрого описывается как досудебная. Прямого ответа на этот вопрос Русская

Правда не даёт. Исторически кровная месть сложилась как обязанность рода

потерпевшего расправиться с преступником. Но процесс феодализации

Древнерусского государства, увеличение роли князя и княжеского суда внесли

значительные изменения в применение обычая кровной мести. Какое-то время

княжеский суд сосуществует с общинным, но постепенно, благодаря усилению

феодальных отношений, княжеский суд занимает ведущее положение, оттесняя

суд общинный на второй план. Таким образом, становится возможным

вмешательство князя в обычай кровной мести, у убийцы появляется возможность

выкупать себя при посредничестве князя (хотя, без сомнения, он и раньше мог

договориться с родственниками убитого). В это время выделяется особая

категория лиц, оторванных от своей общины (купцы, изгои), а также

многочисленные княжеские дружинники и слуги (гридни, ябетники, мечники,

огнищане и др.), нуждавшиеся в особой княжеской защите, т.к., по различным

причинам порвав с общиной, они лишились в её лице защитника. Теперь их

новым защитником должен был стать князь, поэтому они были заинтересованы в

укреплении княжеской власти. В свою очередь, сдерживая самосуд общины,

князь вводил свою меру наказания - виру, т.е. денежный штраф в размере 40

гривен, уплачиваемый за убийство в княжескую казну.

Также Русской Правде известен институт дикой или повальной виры (в

размере 80 гривен), налагаемой за убийство княжеских служащих. Например, в

ст.ст. 19, 22 и 23 Краткой Правды упоминается штраф в 80 гривен за убийство

огнищанина, княжеского тиуна или конюха. Несомненно, древний обычай кровной

мести не устраивал ни князя, заинтересованного в ослаблении общинных судов,

мешавших централизации власти, ни христианской церкви с её новыми нормами

морали и нравственности, но, будучи очень широко распространён, он не мог

быть ликвидирован сразу. Поэтому можно предположить, что князь даёт свою

санкцию на кровную месть, закрепляя это положение в ст.1 Правды Ярослава.

Таким образом, кровная месть в Русской Правде носит ярко выраженный

переходный характер от непосредственной расправы рода к наказанию,

налагаемому и исполняемому государством. Но следует заметить, что кровная

месть применяется только в случае убийства свободного человека свободным

человеком. В Русской Правде сохранялись некоторые элементы обычая,

связанные с принципом талиона (“Око за око, зуб за зуб”) в случаях с

кровной местью.

Лишь после смерти Ярослава Мудрого, "снова собравшись, сыновья его

Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их Коснячко, Перенег, Никифор отменили

кровную месть за убийство, а постановили выкупаться деньгами" (ст.2

Пространной Правды).

Месть в Русской Правде упоминается не только в статьях, говорящих об

убийстве. Так, например, по ст.2 Краткой Правды, в случае избиения человека

до крови и синяков, пострадавшему предоставляется альтернатива: либо

мстить, либо взять с обидчика 3 гривны за обиду. Причём в этом случае даже

не требуется свидетель. "Если же на нём не будет никакого знака, то пусть

придёт видок; если же не может, то на том конец". Таким образом, в этой

статье мы впервые встречаемся с понятием видока, т.е. непосредственного

свидетеля - очевидца происходящего. Кроме видока, Русская Правда знает ещё

один вид свидетеля - послух, т.е. лицо, которое может ручаться в

невиновности обвиняемого, защищать его доброе имя.

Русскую Правду можно определить как кодекс частного права- все ее

субъекты являются физическими лицами, понятие юридического лица закон еще

не знает.С этим связаны некотрые особенности кодификации, среди

видовпреступлений, предусмотренных Русской Правдой, кроме преступлений

против государства. Личность самого князя как объект преступного

посягательства рассматривалась в качестве физического лица, отличавшаяся от

других только более высоким положением и привилегиями.

Являясь правовым памятником феодального государства со всеми

присущими ему признаками, Русская Правда в своих статьях чётко

разграничивает правовой статус различных групп населения. Начиная со ст.19

более чётко выступает классовое деление общества. В законе устанавливаются

штрафы за убийство княжеских слуг, за кражу и порчу княжеского имущества.

Целью наказания было прежде всего возмездие и возмещение ущерба. Как

право-привилегия уголовное право в Киевской Руси открыто провозглашало в

форме сословных привилегий классовый характер наказания. Жизнь, честь и

имущество феодалов ограждались более суровыми наказаниями, чем жизнь, честь

и имущество простых свободных людей древнерусского общества. !

В отличие от ст.2 Краткой Правды, ст.3 уделяет внимание не характеру

нанесённых повреждений, а рассматривает орудия, которыми наносятся побои:

батог, жердь, ладонь, чаша, рог, тупая сторона острого орудия. Такой

перечень говорит о том, что закон не учитывает степени опасности для

здоровья потерпевшего того предмета, которым наносятся побои. Важно не

причинённое телесное повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое

ударом. В этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же

обиженный сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не настиг),

то последний подвергается денежному взысканию в размере 12 гривен.

Также об оскорблении гласят ст.4 Краткой Правды (удар мечом, не

вынутым из ножен) и ст.8 Краткой Правды (вырывание бороды и усов). Обе эти

статьи предусматривают наказание за преступление в размере 12 гривен.

Ст.9 Краткой Правды гласит: "Ежели кто, вынув меч, не ударит, то тот

положит гривну". Преступление, описываемое в данной статье, можно

характеризовать как покушение на преступление, либо как оконченное

преступление (угроза, оскорбление). Я согласна с утверждением

В.И.Сергеевича и М.Ф.Владимирского-Буданова о том, что упомянутое деяние

является не оскорблением, а угрозой, т.к. в ст.3 Краткой Правды даётся

примерный перечень предметов, удар которыми являлся оскорбительным.

Под “разбоем” подразумевалось преступное нанесение вреда имуществу и

личности, следствием чего могло быть специально предусмотренные кодексом

убийство в разбое (ст. 20 Правды Ярослава Мудрого, ст. 5, 7 ПП).

Совершившие убийство разбойники не платили штрафа, а выдавались князю на

“поток и разграбление”. Общины обязаны были разыскивать разбойников-убийц

или выплачивать штрафы.[48]

Следующей разновидностью умышленного убийства по Русской Правде было

убийство в разбое. В Древней Руси оно рассматривалось как наитягчайшее

преступление. В случае убийства огнищанина обязанность розыска преступника

возлагалась на вервь (общину), на территории которой было совершено

убийство. Если убийца не был пойман, то вервь обязана была выплатить виру в

размере 80 гривен.

В ряде последующих статей Краткой Правды (ст.ст.22 -27) перечисляются

штрафы, взимаемые за убийство княжеских слуг, а также людей, находящихся в

зависимости от князя. Ознакомившись с этими статьями, можно представить

социальную структуру тогдашнего общества, определить положение тех или иных

групп населения на социальной лестнице. Разобраться в этом нам помогают

перечисленные в этих статьях штрафы. Так, жизнь княжеского тиуна и старшего

конюха оценивается в 80 гривен, жизнь сельского старосты, пашенного, рабы-

кормилицы или её ребёнка - в 12 гривен, и ниже всех ценятся жизни

рядовников, смердов и холопов - всего по 5 гривен.

Следующий ряд статей Краткой Правды (ст.ст.5, 6 и 7) посвящён

членовредительству. Выделяются три основных вида членовредительства: травма

руки, ноги и пальца. Отнятие руки, а также лишение возможности ею

пользоваться в древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за

данное оскорбление назначалось наказание, приравнивавшееся к наказанию за

убийство, т.е. налагался штраф в размере 40 гривен. Также в виде наказания

за это преступление могла применяться кровная месть. Но в отличие от других

статей, по которым предусматривалась кровная месть как вид наказания, в

случае причинения увечья мстить могли близкие потерпевшего, т.к. сам он был

не в состоянии.

За удар мечом необнаженным, или его рукояткой, тростью, чашей,

стаканом, ??? 12 гривен, за удар палицей и жердью – 3 гривны, за всякий

толчок и рану легкую – 3 гривны, а раненому гражданину на лечение».

Следовательно, гораздо неизвинительнее было ударить голой рукой,

легкой чашей, нежели тяжелой палицей или самым острым мечом. Угадаем ли

мысль законодателя? Когда человек в ссоре обнажал меч, брал палицу или

жердь, тогда противник его, видя опасность, имел время изготовиться к

обороне или удалиться. Но рукой или сосудом можно было ударить внезапно.

Ибо воин обыкновенно носил меч и всякий человек ходил с тростью: то и

другое не заставляло остерегаться.

Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались

денежными штрафами. За повреждение пальца выплачивалось 3 гривны, за удары

жердью, палкой, за вырывание бороды и усов- 12 гривен, за отрубание руки -

40 гривен. Угроза оружием наказывалась штрафом в 1 гривну, хотя

дифференцированы в зависимости от тяжести увечья, ясного понимания степени

вреда в Русской Правде нет, поэтому можно говорить о принципе казуальности:

в кодексе перечисляются случаи нарушения телесной неприкосновенности с

конкретными штрафами, но без попыток обобщения.

Целый ряд статей Краткой Правды (ст.ст.29, 31, 32, 35 -37, 39, 40)

рассматривают различные случаи кражи. В изучаемом мною памятнике права

краже отводится значительное место, достаточно подробно разработана система

наказаний за неё, что говорит о широком распространении этого

антиобщественного явления и в то далёкое время. Целый ряд статей Краткой

Правды (ст.ст.29, 31, 32, 35 -37, 39, 40) рассматривают различные случаи

кражи. В изучаемом мною памятнике права краже отводится значительное место,

достаточно подробно разработана система наказаний за неё, что говорит о

широком распространении этого антиобщественного явления и в то далёкое

время.

Больше всего внимания в Русской Правде уделяется краже. Подробно

расписывается, какой штраф должен уплатить уличённый вор за коня, корову,

дрова, сено и т.д. законодатель, стремясь ничего не упустить, включает в

этот список и зерно, и ловчих птиц и, и охотничьих собак. Всякий имеет

право убить ночного татя на воровстве; а кто продержит его связанного до

света, тот обязан идти с ним на княжеский двор. Убиение татя взятого или

связанного есть преступление, и виновный платит в казну 12 гривен. Тать

коневой выдается головой князю и теряет все права гражданина, вольность и

собственность». Столь уважаем был конь, верный слуга человеку на войне, в

земледелии и путешествиях!

Древние саксонские законы осуждали на смерть всякого, кто уведет

чужую лошадь. «Кто умышленно зарежет чужого коня или другую скотину, платит

12 гривен в казну, а хозяину 1 гривну». Злоба бесчестила граждан менее,

нежели воровство: тем более долженствовали законы, обуздывать оную.

Общий принцип таков, что пострадавшему следует полностью

компенсировать материальный урон, поэтому виновный должен выплатить

стоимость украденного и заплатить штраф. Сословная защита имущества

встречается редко. Особой защитой пользовались не только княжеские слуги,

но и его имущество. Так, ст.28 Краткой Правды устанавливает размеры штрафов

за похищение или истребление княжеского скота. В этой же статье упоминается

и о коне смерда. Сразу же бросается в глаза различная сумма штрафа за кражу

коня князя и смерда. По-моему, эта разница вызвана не различным

использованием этих коней (т.е. княжеский конь - боевой, а крестьянский -

рабочий), а просто закон ставит княжеское имущество под большую охрану по

сравнению с имуществом смерда. В Пространной Правде за кражу коней

(основной рабочей силы) вор выдавался на “поток и разграбление”. Убийство

вора на месте преступления не считалось преступлением, и наказания не

влекло. Все иные виды посягательств на чужую собственность карались

штрафами (нарушение земельных границ, сжигание пчельников, самовольный

захват чужого коня или оружия, поломка чужых вещей) размером в 12 гривен.

Устав князя Ярослав Мудрого содержит нормы о нарушениях семейных

устоев, нравственности и морали. В церковных уставах имеются упоминания о

еретичестве, кражах в церкви, нарушениях богослужения, но санкции за них

отсутствуют. Видимо, в период христианства государство и церковь, проводя

гибкую политику, не “увлекались репрессиями”. Карались изнасилования,

многожёнство, кровосмешение, супружеские измены. Формой наказания были

штрафы, иногда очень значительные. Так, за нецензурные оскорбления женщины

устанавливались следующие штрафы: за жён бояр- 5 гривен золота, меньших

бояр- 3 гривны золота, городских людей- 3 гривны серебра, сельских людей-1

гривна серебра. Иногда штрафы были просто огромны – за “блуд” свёкра со

снохой, за сожительство двух братьев с одной женой – 100 гривен. Трудно

сказать, откуда виновные брали такие суммы. Помимо штрафов в статьях

церковных указов устанавливалась “епитимья”, и имелось обычно добавления

“князь казнит” (т.е. наказывает). В чём суть этого “князь казнит” -

определить невозможно. Может быть, наиболее приемлема точка зрения,

согласно которой реализация наказания осуществлялась светскими органами,

церковь этим не занималась.

В Пространной Правде “поток и разграбление” назначается в 3-х

случаях: за наиболее опасные преступления, за кражу коня, поджёг дома или

гумна, профессиональный разбой (ст. 7, 83). Точно определить содержание

этого вида наказания невозможно, ни одного описания подобной практики до

нас не дошло. Возник “поток и разграбление” в древности: виновного изгоняли

из общины (вероятно с женой и детьми), а имущество его конфисковалось. Во

время Русской Правды этот вид наказания несколько иное содержание:

имущество конфисковалось в пользу князя (шло на долги и штрафы), а сам

преступник обращался в рабство. Судьба его жены и детей не ясна, но они,

видимо, не переходили в холопское положение.

Еще при Владимире 1 мы видим, что епископы настаивают на

необходимости казнить разбойников с испытанием, однако; уже этот совет

духовенства испытывать, обращать внимание на обстоятельства и побуждения

вел необходимо к означенному в Русской Правде различию между разбоем и

убийством в ссоре, на пиру: кроме того, естественно было бы для общества

требовать, чтобы человек, явно вредный и опасный, был исключен из общества.

Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на

практике за антигосударственную деятельность, за участие в восстаниях.

Любопытно, что уже в X - XI веках это наказание регулировалось

государством. Сведения о применении смертной казни правителем руссов

имеются в арабских источниках IX - X веков. По свидетельствам ибн Даста и

ибн Фадлана, вора и разбойника могли лишить жизни через повешение.

Применяли варварские казни княгиня Ольга и князь Святослав (до 972 года) в

осаждённом городе Доростоле. Согласно арабским источникам, существовала

альтернатива казни: преступника могли “выслать” на окраину государства

(вариант изгнания из общины). Примерно в X веке казнь уступила место

штрафам, а преступления имущественные и против личности. В конце X века

Владимир 1 из-за усилившихся “разбоев” обсуждал вопрос о введении за них

смертной казни, причём опасался этого “боясь греха”. Следовательно, в

ограничении смертных приговоров сыграло роль принятие христианства. А также

умолчание о смертной казни в кодексе объясняется тем, что законодатель

понимает её как продолжение кровной мести, которую он пытался отменить. Но

княжеское окружение санкционировало усиление репрессий, поскольку их

основная обязанность – “бороться со злом”. Введённые казни за разбои

привели к оскудению казны, перестали поступать штрафы, и последовала замена

лишения жизни штрафами. Причем речь, видимо, шла не только о разбоях, а о

широком круге посягательств на собственность и личность. “Всякий уголовный

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10