Аблай- объединитель или тиран

плену Аблай и там не сидит сложа руки, он учится ойратскому языку, познаёт

устройство страны, знакомится с Галдан-Цереном, претендентом на трон -

нойоном Амурсаной, в общем, узнаёт всё что может быть полезным в будущей

борьбе…

Аблай находился в плену до весны 1743,его освободили лишь тогда, когда

приехал султан Абульфеиз – аманат от Абульмамбета. Как не странно, очень

большую роль в его освобождении сыграла администрация России, в ставку

Галдан-Церена было направлено посольство во главе с К. Миллером, что видимо

и склонило чашу весов в пользу освобождения Аблая. Этот факт говорит о

том, что Россия признала в нём одного из самых влиятельных и дальновидных

политиков Казахского ханства того времени…

После освобождения Аблая и заключения «вечного мира» с

Джунгарией, двусторонние отношения между государствами переходят на

качественно новый уровень. После смерти Галдан-Церена правителем становится

его средний сын Цэван-Доржи. Большое количество иных отпрысков ханского

рода, завидное положение ойратского хана (Джунгария давно была известна

своей сильной центральной властью), усиление (от отсутствия сильной руки

Галдан-Церена) феодалов на местах и общий экономический упадок страны

обеспечили почву для развития феодальных междуусобиц. В период своего

кратковременного правления Аджа-хан (Цеван-Доржи) окончательно подорвал

авторитет ханской власти и хана в частности, тем самым уничтожив Джунгарию

как самостоятельное государство. После его убийства на трон взошёл его

сводный брат Лама-Доржи, это был решительный человек, но процесс

самоликвидации уже шёл полным ходом. Почувствовавшие вкус власти феодалы не

могли остановиться, создавались группировки поддерживающие тех или иных

претендентов на трон. Самым ярким кандидатом был один из самых влиятельных

нойонов – Даваци. Выделяется так же (пока как союзник) и другой кандидат –

Амурсана. «Смерть Галдан-Церена (1745) повлекла за собой длительную

междоусобную борьбу претендентов на ханский трон, которая в конечном счете

способствовала распаду и гибели ойратского государства. У Галдан-Церена

было три сына. Старшему сыну, Лама-Доржи в год смерти отца испольнилось 19

лет, среднему Цеван-Доржи-Аджа-Намжилу - 13, младшему, Цеван-даши, минуло

только семь лет».

Галдан-Церен завещал трон среднему сыну, который в 1746 г. был провозглашен

ханом под именем Аджа-Хана. Но ханствовал недолго. В 1749 году в результате

заговора он был свергнут с престола и убит. Ханом Джунгарии стал Лама-

Доржи, принявший титул Эрдэни-Лама-Батур-хунтайджи, "сына, рожденного от

подложницы, обойдя ближнего наследника - внука большого Черен-Дондука и

Намджилова сына - Дубачу". Так появился новый претендент на ханский престол

- Дебачи (Даваци), происхождение которого давало ему право на

престолонаследие. Родовое владение Даваци находилось в Тарбагатае, как и

владение другого ойратского нойона - Амурсаны, с которым Даваци был в

тесной связи и дружбе. Потерпев вначале поражение от Лама-Доржи, они в 1751

г. вынуждены были бежать к казахам в Средний жуз, где нашли убежище у

Аблая.

Лама-Доржи направил к Аблай-султану посла с требованием выдать бежавших.

Аблай отклонил это требование, ссылаясь на обычай, запрещающий выдавать

даже собак, бежавших от своих хозяев. 9 сентября 1752 г. Лама-Доржи

приказал войску выступить "из крайних улусов и следовать на казахов". В

ночь на 9 декабря гонцы сообщили, что бежавшие нойоны обнаружены.

«Что касается Амурсаны, то он не принадлежал к влиятельным слоям ойратов,

хотя и происходил из аристократического рода "цаган туг хойт" ("хойт белого

знамени"). Предки Амурсаны в начале XVII в. покинули Джунгарию и до начала

XVIII века жили на Волге. Его дед в 1701 г. прибыл с Волги в Джунгарию и

был там задержан. Отец Амурсаны, Уйзен-хечуши, был женат на дочери Галдан-

Церена, от брака с которой в 1722 г. и родился Амурсана»4. Вот здесь Аблай

и показывает себя как опытный дипломат. Он открыто не встаёт не на чью

сторону, на все просьбы и угрозы Ламы-Доржи отвечает уклончиво, ссылается

то на обычай, то на другие причины. Он не отдавал беглецов по двум основным

причинам: 1 Аблай знал, что пока ойраты дерутся между собой никто даже не

подумает о новом вторжении в Казахское ханство, наоборот все будут

стараться привлечь казахов на свою сторону отсюда:2 через них он получал

возможность влиять на внутренние дела Джунгарии, и пусть заоблачная, но всё

же существовала надежда что Даваци или Амурсана займут место хана, и тогда

у него появится ставленник, что даёт ему широчайшие возможности практически

управлять страной древнего врага. А тем временем Лама-Доржи перешёл от

угроз к действиям. В сентябре 1752 года ойратская армия перешла границу,

Аблай сразу мобилизует казахское ополчение. Ряд сражений показывает

превосходство казахов, ойраты теряют всё больше и больше людей… Тем

временем Даваци проникнув в ханскую ставку убивает Лама-Доржу и захватывает

власть.

Аблай опять заключает мир с джунгарами, вместе с новым ханом убирает

неугодных, но замечает, что Даваци начинает усиливаться, и тогда верный

своей политике, начинает поддерживать Амурсану который к тому времени стал

всерьез задумываться о ханском троне. Разорвав все союзнические отношения с

Даваци открыто выступает против него.

В апреле 1754 года вместе с Амурсаной терпит поражение от превосходящих сил

Даваци.

Аблай планирует новые выступления, но им не суждено сбыться. Джунгария

доживала последний год своего существования, в игру вступал Китай…

Китай

В это время в Китае правила династия Цинь, которая давно следила за

политической обстановкой в раздираемой междоусобицами Джунгарии.

Ослабленная внутренней борьбой она представляла лакомый кусочек для Китая.

Император Цяньлун счёл политическую обстановку благоприятной и начал давно

планировавшуюся операцию конечной целью которой было покорение Джунгарии, с

последующим включением последней в состав Китая. Не хватало только одного –

предлога. «Жена Галдана, мать Амирсаны, была дочерью китайского хана Ежена.

За будущей супругой Галдан поехал не сам, а отправил в Китай знатных людей

с подарками. Ежен-хан отпустил свою дочь зимой. В дороге их застал буран,

который свирепствовал несколько дней. Измученные до смерти люди блуждали по

степи, пока не встретились с казахским батыром Толекеем и его войском из

Старшего жуза. Они гостят у него дня три и собираются в дорогу, но зима (в

тот год) выдалась такая суровая, что, упросив Толекей-батыра, они остаются

у него зимовать и лишь в начале лета трогаются в путь. Тогда и пошел слух,

что девушка забеременела от Толекея и родила ему Амирсану. После смерти

Галдана наследники престола»3. В 1755 огромная армия под предводительством

Амурсаны и китайских военачальников вторглось в Джунгарию. Не встретив

сопротивления, она быстро завоевало, измученную феодальными распрями

страну. Но когда дошло до дележа власти здесь, как всегда начались

проблемы. Амурсана не хотел более вмешательства императора в дела ойратов,

ведь его цель была достигнута, он получал возможность стать всеойратским

ханом. Напротив императору больше не нужен был Амурсана, который также

выполнил свою миссию, дал предлог вторжению. И вчерашние союзники

становятся заклятыми врагами. Амурсана становится организатором

антицинского освободительного движения. "Если изменник Амурсана подается к

русским и перейдет на их территорию, великая армия должна преследовать его

по пятам и схватить....Приказываю Чэбудэн Чжабу во главе армии вступить в

пределы России и схватить его и бежавших с ним" (из указа от 7 июля 1756

г.) Сначала кажется ему это удаётся: его избирают ханом, удаётся нанести

ряд незначительных поражений, но опять начинаются толки среди крупных

феодалов. А Китай всегда руководствующийся принципом «миллионом меньше

миллионом больше» шлёт всё больше воинов свои в Джунгарию. Амурсана в

конце концов понявший тщетность своей борьбы, уходит к Аблаю.

Перед Китаем встаёт вопрос «что делать?» ведь ссориться с будущим

соседом (а в том, что Джунгария отныне принадлежит Китаю никто уже не

сомневался) значило бы обречь себя на постоянные, изнурительные,

пограничные стычки.

К Аблаю направляют посольство смысл которого заключается в том чтобы

предупредить кто появился у казахов под боком, и предложить покровительство

«сына неба». Очень интересно что под словом «покровительство» понимался

практически вассалитет. Вообще Китай уже в самом начале своего

существования пропагандировал идеи своего «покровительства» в Центральной

Азии. Что интересно что китайского императора, так же как и в халифате

Аббасидов, обожествляли, называли наместником бога на земле – «сын неба». И

так к Аблаю было направлено посольство Вообще Китай уже в самом начале

своего существования пропагандировал идеи своего «покровительства» в

Центральной Азии. Что интересно, что китайского императора, так же как и в

халифате Аббасидов, обожествляли, называли наместником бога на земле – «сын

неба». То есть вся полнота политической власти была сосредоточена в его

руках, он одним взмахом руки отправлял на смерть тысячи людей, разорял

города и т.д. и т.п.

Следовательно, у такого правителя не могло не быть врагов, а первый и самый

опасный враг у такого рода правителей – армия. Так вот в Китае армия могла

минуя своих командиров подчиняться напрямую императору, чем не раз он и

пользовался. Армии предоставлялось такое множество льгот и поблажек, что

она просто боготворила своего императора, при одном его выходе падала ниц

(и заставляла падать ниц всех остальных) так что касательно войны и мира

Китай был единодушен, если сказал император, умри, но сделай. Официальным

предлогом для направления посольств явилось бегство Амурсаны и некоторых

его сторонников. Они просили выдачи бежавших, в обмен на принятие

подданства Казахстана Китаем, а это, как утверждали многочисленные послы

сулило казахам если не возвращением исконно казахских земель то, по крайней

мере, разрешением кочевать по ним. Если учесть что плюс ко всему этому

богдыхан мог бы дать разрешение кочевать и по земле бывшей Джунгарии, то

здесь было над чем подумать. Но Аблай молчал не, так как не знал цены

которой придётся заплатить за это. Тем временем китайцы, не надеясь только

на Аблая решили действовать более масштабно – послы появились и в ставках

Абульмамбета. Позже, видя что казахи не прекращают вмешиваться в дела уже

не существующей, покорённой Джунгарии Китай кардинально изменил свою

политику в отношении Казахского ханства, как говорится перешёл «от пряника

к кнуту». Характер разговоров между ханами и послами становился всё более

напряжённый. Они требовали отдать имущество и людей захваченных в набегах,

а также выдать Китаю виновников. Условия эти диктовались с позиции силы так

что Аблаю и другим ханам пришлось уступить, Китай в этом вопросе не

оставлял им шансов для дипломатического маневрирования. Абай

собственноручно принялся за поиск людей и имущества. Он отправил в Китай

около ста человек и добавил скота. Таким образом эта проблема была на какое-

то время улажена. После этого самым важным вопросом стал дипломатический

статус казахов, а точнее кого они поддержат в случае военного конфликта. И

вот тут то и начинается знаменитая политика Аблая - «лавирование между

львом и драконом». Он должен был решить (по мнению России и Китая) кому

присягнуть на верность, потому что ни того, ни другого не устраивала

туманная неопределённость в отношениях с казахами. В послании императору

Аблай говорил «Киргиская орда между Российским и Китайским государствами

самая малая и ни на которую сторону предаться не в состоянии для того ежели

им к которой стороне склониться, то тем по своему малолюдству могут они все

раззоритца»5 . Однако позже Оренбургской администрации было сказано «сия-де

речь употреблена от него под видом дабы китайцев не озлобить, а всамом

деле, когда от стороны ея и.в.употреблены они будут в службу… то ко

отправлению оной приступить и употребляться они готовы»5. В общем, Китай

жил с казахами по принципу – «худой мир, лучше доброй ссоры», пока не

завершилась крахом освободительная борьба в Ойратском ханстве, и последние

очаги восстаний не были локализованы, а впоследствии и ликвидированы. После

этого казахи стали просить вернуть их исконные земли, которые были потеряны

в годы войны с ойратами. Богдыхан же рассчитывал расселить там китайцев. На

этой почве произошел ряд конфликтов. В 1761 Аблай шлёт последнее (по этому

вопросу) посольство к императору с просьбой о предоставлении возможности

кочевать в своих же утерянных кочевьях, император опять отвечает отказом.

Тогда казахи сами стали заселять безлюдные территории, в ответ на это

богдыхан приказал уничтожать всех, кто дерзнёт ступить на «китайскую»

землю. В 1762г дошло до того, что Цянлунь потребовал аманатов от всех

значительных ханов, включая Аблая. Но императора это не удовлетворило, он ,

в знак дружбы, потребовал военной помощи в нападении на государства Средней

Азии, но Казахское ханство не только ответило отказом, но и пригрозили (это

Китаю то) что направят посольства в эти государства с целью заключить союз

против него же самого. Обстановка всё более накалялась, и Китай вынужден

был отступить от своей первоначальной тактики, так как Абай действительно

был близок к созданию коалиции из среднеазиатских стран. Почувствовав

угрозу слабеющая империя сразу пошла на уступки, 1767г после длительных

переговоров казахам было разрешено кочевать по землям бывшей Джунгарии, и

на своих исконных землях, за определённую пошлину. С этого времени влияние

цинов, ( никогда впрочем не бывшее особо сильным) окончательно сошло на

нет.

Россия.

Как говорилось выше, Казахское ханство играло одну из главных ролей в

политике России 18-19в, в среднеазиатском регионе. Я могу объяснить это

двумя причинами. Первая причина - Казахстан был, «окном», обещавшим новые

земли, колоссальные рынки сбыта любой продукции требующей ремесла или

осёдлого образа жизни, по сути дела может быть и новые колонии. Вторая

причина ещё проще – казахи нужны были как, банально выражаясь, щит. Сперва

против Джунгарии, а потом и против Китайской империи. Поэтому Россия всегда

старалась поддерживать хорошие отношения с казахами (или хотя бы их

видимость). В нынешнем же положении дел, когда явно проступила угроза со

стороны Китая, и восстания башкир и других народностей многонациональной

России, приняли угрожающий характер, от такого соседа мог отказаться только

глупый. Казахское ханство было очень удобным инструментом политического

наблюдения за ситуацией в Средней Азии.

Приняв в 1740 г. подданство России, Аблай не сильно утруждал себя

выполнением обязательств по отношению к последней. Тем не менее, связь с

ней поддерживал регулярно. Все попытки Оренбургской администрации навязать

ему своё мнение терпели крах, «если просьбы и даже требования царских

властей не соответствовали его целям, он, под различными благовидными

предлогами, не выполнял их»5 . После завоевания Джунгарии Китаем, и отсюда

неизбежным сближением с ним, Аблай очень обеспокоил царскую администрацию.

Это вызвало появление целого ряда документов, направленных на ограничение

влияния цинов в Казахском ханстве. В 1758 Коллегия иностранных дел издала

указ, в котором разъясняла в чём заключается опасность контактов с Китаем.

Видя его бесполезность, царская администрация пошла ещё дальше – в1759г. 8

июля в Оренбургской администрации появился указ, предназначавшийся

полковнику Родену, ему надо было исходить из этих установок:

1. …Средней киргис-кайсацкой орды Аблай-салтана и всю ту Среднюю орду

отвратить от наклонности и преданности к китайцам…удержать к здешней

стороне в непоколебимой е. и. в. верности.

2. …киргиз-кайсацких владельцев, старшину и народ привести до того, дабы

они в потребном случае, а особливо ежели б китайские и мунгальские

вознамеривались на сибирские крепости и на другие российские места учинить

неприятельские нападения, подвигнуть их, киргисцов, ко учинению отпора и

поисков над оными войсками.

3. …Наблюдать, чтоб оные ж китайские и мунгальские войски не смогли

утвердиться городами и селениями своими на оставших после зеногорцев

местах… и завоеванием других мест, лежащих поблизости к киргис-кайсакам,

следственно и к здешней стороне усилясь, власти своей и далеко в Великой

Татарии не распространили»5. Россию не устраивала политика Китая в

отношении Казахстана, ей казалось что китайцы хотят укрепится на

территориях бывшей Джунгарии и Казахстана с целью совершения набегов на

границы империи. Положение усугублял ещё тот факт что Аблай сам был не

против заигрывания с ним Китая. Он направлял многочисленные посольства,

получал богатые дары, императорские титулы и заверения дружбы и любви между

ним и императором. Многочисленные представители России, находившийся там в

то время, в основном Тевкелев, его заместитель Рычков, писали множество

писем в Коллегию иностранных дел, в них они обрисовывали нынешнее положение

в Киргис-кайсацких ордах. Но зачастую в письмах отношения Аблая с Цинами

были преувеличены, несмотря на громадный опыт ведения дел с кочевниками

Тевкелев и его люди не могли дать объективную оценку ситуации, так как в

большинстве случаев опирались на мнения казахской феодальной знати, которая

была настроена отнюдь недружелюбно по отношению к Аблаю, который всё меньше

и меньше обращал внимания на родовых старейшин, батыров и биев. Ниже

приведу отрывки из нескольких указов:

«сколько возможно киргис-кайсацкой орды народ ласкать… чтоб они в их

требованиях скорое удовольствие получать могли».

«пока он ( Аблай) какой-нибудь явной и такой противности к здешней (Сибири)

стороне не учинит, чтобы оная напротив того касалась к явной услуге к

китайской стороне и которая больше стерпима быть не могла».

«… в разговорах с ним (Аблаем) в рассуждении китайцев…вящую

предосторожность употреблять»

Из указов чётко прослеживается что Россия, видя что её действия не возымели

никакого действия, резко изменила тактику. Теперь она стала играть роль

защитника. Тевкелев, Рычков и Неплюев слали письма Аблаю и другим ханам в

которых якобы раскрывались истинные намерения Китая. Не раз Аблая

приглашали в Оренбург для встречи с царскими чиновниками, на которые он

неизменно отвечал отказом, и как всегда под благовидным предлогом. Например

когда Тевкелев пригласил его в Оренбург, Аблай ответил так: «Мне самому

ныне для того к вам ехать невозможно, ибо с одной стороны, брат мой

Абулмамбет-хан к себе зовёт, а с другой, как известие имею, Батыр-салтана

аральцы убили, то и в том надобно попечение учинить, Сверх того и от

китайского богдыхана, как слышу, послы ко мне едут». Вот что-то около того

Аблай говорил каждый раз, когда приезжали представители царской

администрации. А китайцы слали всё больше и больше посольств. Тем временем

Аблай начинает вести свою знаменитую политику. Отправляя многочисленные

посольства в Пекин, он ещё больше шлёт в Оренбург. Он говорит что

изъявления дружбы Китаю совсем не означает что он отказывается от присяги

данной Российской Империи. В Оренбурге один из представителей знати сказал:

«той своей ни для чего присяги нарушить и от российского подданства отстать

не хотят…А хотя китайской богдыхан к ним в письмах своих чрез посылаемых

послов Аблай-салтана с Киргисскою ордой и почитает за настоящих своих

подданных и того Аблай-салтана называет меншим братом, оное у них за

верность не почитаетца, да и намерения такова, чтоб быть в китайском

подданстве никогда не было и не будет. А что же Аблай-салтан брата Юлбарыс-

салтана с несколькими человеки ко оному китайскому богдыхану и то причине

той, что оной Средней орды Барык-батыр с киргиссцами нечаянно захватили

вместо зеногорских калмыков их китайского владения, подклонившися в

подданство Садацкой волости уранхайцов, коих сколко могли для отдачи их и

помянутой Юлбарис-салтан и повёл»5Такая ситуация сохраняется,до 1771 года

когда его официально признают ханом. По записи капитана Брехова «

Аблайханское титло приобрел еще прошлою 1771 года во время преследования

бежавших из протекции Е. И. В. волжских калмык через трех орд ханов ,

солтанов, старшин, киргизцев, а также ташкентцев и туркестанцев самолутчих

людей с общего согласия с тем, чтобы ему, солтану, быть над всеми ханами

главным, будучи в городе Туркестане при гробе Святого Ходжи Ахмета, Причем

де по обычаю их и по образу прежде возведенных ханов прочтена

утвердительная молитва, а но ней - де и действительно на ханство возведен

поднятием пред всем собранием на белой кошме»6. Но тут его избрали казахи,

официально он не был ханом, и только в 1778 году императорским указом он

был утверждён в этом титуле.

Отношения с Кокандом

Но проблемы у Аблая были не только с Россией и Китаем, на юге находились

Бухарское, Хивинское и Кокандское ханства. Они совершали опустошительные

набеги на территории Среднего и Старшего жузов. Часть казахов этих жузов

даже считалась подданными вышеназванных ханств. В основном главную

опасность представлял Коканд, поэтому все силы Абай сосредоточил на нём. В

это время в Коканде правителем был Ирдана-бек, человек жестокий и

кровожадный. Находившийся под его рукой казахи не выдерживали его гнета,

случалось множество восстаний, но он со свойственной зверской жестокостью

подавлял их. Это и дало Аблаю предлог для обьявления войны Коканду –

освобождение казахов Старшего и младшего жузов из под гнёта Ирданы-бека. Но

я думаю, хотя это моё субъективное мнение, что Аблая больше интересовали

торговые пути, проходящие через Коканд. Абай начинает войну, для этого шлёт

письмо в Оренбург, в котором просит войска, но ему отказывают. Тогда он

начинает вести войну собственными силами. Он терпит одно поражение за

другим, и наконец тяжелораненый отступает назад. Далее он решает изменить

тактику – видя что грубая сила не помогает он решает сделать ставку на

хитрость. Абай вступает в сговор с кокандской знатью, которай очень не

нравится усиление центральной власти, то есть Ирданы-бека. С помощью этого

Аблая удалось склонить на свою сторону влиятельных сановников из окружения

Ирданы-бека, сперва обложить их данью, а потом и ограбить их. На этом он

хотел остановится послав послов к беку с предложением мира, но тот

отказался. Тогда Абай набрал новую дружину и пошел в поход против

непокорного правителя. От Кокандского ханства зависело довольно много

городов, в основном это были маленькие деревушки с жителями-землепашцами,

которые не имели никакой защиты за исключением низеньких стен и пары сотен

сельского ополчения. Поэтому старшины «городов» даже не думали о

сопротивлении, они всеми силами старались откупиться от жестокого хана. И

Аблаю не оставалось ничего кроме без как всяких усилий собирать дань с

этих перепуганных войском «горожан». Но встречались и крупные города,

например Ташкент, где он собрал очень большую дань. После «взятия» этого

города Абай решает что на этом можно остановится, и посылает послов к

Ирдане, с предложением заключить мир оставшись на нынешних границах (то

есть все городки включая Ташкент, отходили к Аблаю).,Ирдана естественно

отказался, и Абай решил покончить с ним, но тут случились проблемы. В его

дружине произошёл разлад, а случилось это из-за его жадности, он не захотел

поделиться добычей от очередного набега. Потеряв надежду на победу Ирдана

соглашается на перемирие.

Аблай – человек своего времени

Я рассмотрел (по крайней мере попытался) жизнь этого человека, но то были

лишь факты. А что же стоит за ними? Я попытаюсь раскрыть для себя

человеческую сущность Аблая. Как было сказано выше он жил в очень трудных

условиях, ему с самого детства пришлось узнать почём фунт лиха. С

малолетства он не знал материнской ласки, неделями питался отбросами и жил

где придётся. Можно себе представить, что испытывал юный чингизид, у

которого вместе с молоком матери, из поколения в поколение впитывалась

любовь к роскоши и безграничное тщеславие. Но будущий хан жил по принципу –

«что меня не убивает, делает меня сильнее», по-моему именно такая жизнь

помогла ему воспитать железную волю, умение выживать в экстремальных

условиях и знание людей. Все чингизиды отличались необычайной жестокостью

ко всем кроме себя, в Аблае все эти качества десятикратно усилили её,

недаром народ боялся только одного его имени. Ведь при нем не было

значительных мятежей, а если таковые случались, то он подавлял их с

жестокостью, сделавшей бы честь самому Чингисхану. Существует великое

множество случаев, когда он зверским способом убивал людей за малейшую

провинность. Причём когда его власть упрочилась, его уже совсем не

интересовало знатный ли человек или рядовой кочевник. Но тем не менее

нельзя не признать его положительные качества. Аблай был всесторонне

развитым человеком, он поддерживал народных акынов, жырау, домбристов,

некоторые даже утверждают что он сам сочинил несколько кюев, которые, к

сожалению, до нас не дошли. Этим и объясняется то что большинство акынов и

жырау его восхваляли, среди них были такие знаменитые люди в степи, как

Бухар-жырау Калкаманов, Татикара, Умбетей-жырау и другие. Так же следует

отметить что он был храбр до безумия, уже в тринадцать лет он выступал в

походы против джунгар. Интересно и то, что в 1729 году на памятной

Анракайской битве он заслужил звание батыра, именно заслужил, так как если

ты чингизид, то есть султан, ещё не означало что ты батыр как не странно в

то время когда сильный мог делать всё что захочет, это табу было священно.

В истории Казахского ханства было всего несколько ханов которые удостоились

этой чести, и среди них был Аблай. «В социальной структуре традиционного

казахского общества не каждый представитель "Чингисового рода - хан, торе

или султан" мог именоваться или быть "бахадуром". Батыром назывались только

те из них, кто реально мог управлять боевой дружиной, владеть

полководческими навыками и выделялся среди кочевников личным мужеством,

силой и храбростью в бою. Например, Абулхаир-хан уже в годы Тауке-хана

именовался батыром (1710 г.). Таким же образом за личное мужество народ

называл батыром хана Среднего жуза Абылая и султана Барака»7.

И можно с уверенностью сказать что самой надёжной опорой его власти были

батыры. «В свою очередь, дальновидные и прозорливые ханы привлекали на свою

сторону авторитетных батыров из кочевой среды. Абулхаир-хан собрал возле

себя действительно яркую плеяду из таких батыров, как Бокенбай, Есет,

Кабанбай, Аблай, Богенбай, Райымбек и др. Известный исследователь Ч.Ч.

Валиханов писал: "Закон Аблай-хана - это закон рыцарей. Потому батыры и

группируются вокруг личности Аблая»7. И не было бы батыров, кто знает, смог

бы Аблай найти дорогу к ханскому престолу. Далее хочу проследить связи

Аблая с другими правителями и знаменитыми людьми своего времени. Например

Бухар-жырау, сподвижник и ближайший советник отзывался о нём как о человеке

скором на расправу, но очень быстро бравшим себя в руки, тем не менее он

никогда не забывал никаких обид, даже самых мелких. Возможно без своего

советника Аблай уже в первые годы своего правления был бы убит или

свергнут, потому что только колоссальный авторитет Бухар-жирау иногда

сдерживали готовые вырваться наружу враждебные Аблаю силы степной

аристократии. Именно поэтому ему было позволено говорить то, что другим

запрещалось, слышать то, что другим запрещалось, и наконец видеть то, что

другим запрещалось. Далее можно так же проследить связь и с таким тоже

неординарным ханом как Абулхаир, их даже очень часто путают, приписывая

одному деяния другого. Наиболее полно на мой взгляд эту проблему

рассмотрела Ирина Ерофеева кандидат исторических наук, и председатель фонда

Абулхаира, которая говорит «Что касается ханов Абулхаира и Аблая, о которых

позволялось говорить, то советская историография в зависимости от

идеологической конъюнктуры то подавала их как союзников царизма в

подавлении своего народа, то, наоборот, поднимала на щит, когда нужно было

показать нерушимость дружбы народов СССР, а вместе с ней и добровольное

присоединение Казахстана к России. Были моменты, когда "в опале" был

Абулхаир и тогда восхвалялся Аблай, или же, напротив, Абулхаиру пели

дифирамбы, а Аблай уходил в тень. Словом, две эти исторические личности

выступали как разменная монета в конъюнктурных идеологических интересах и

спорах.

В дореволюционной исторической литературе наблюдалась та же самая картина:

одними историками Абулхаир объявлялся героем, другие лепили на него ярлык

хана-изменника, хитрого корыстолюбца, лжеца и авантюриста, который якобы

заманил Россию в казахские степи и затем интригами отдалил присоединение

степного края к империи»8. То есть они были очень похожи между собой, оба

прошли почти одно и то же. Было ещё очень много интересного в его жизни, но

я думаю и этого достаточно чтобы составить о нём определённое

представление».

Заключение.

Изучая Аблая и весь Казахстан этого времени я понял главное – что Улы хан

Аблай являлся детищем своей эпохи. Я считаю, что он сумел не только

сохранить но и, отчасти даже приумножить, то что было до него. Ведь

состоялся бы из него хан в мирное время, ещё очень большой вопрос… Но

какой бы он не был, со всеми его достоинствами и недостатками, он всё делал

правильно, только беспощадная жестокость и хитрость могли держать в узде

вольных степных султанов. Только умение жертвовать малым во имя сохранения

большего, могло остановить яростный натиск джунгар. Только изощрённое

искусство дипломатии и даже двуличности (давайте смотреть правде в глаза, и

называть вещи своими именами) могли спасти ханство от поглощения Российской

или Китайской империями. И я считаю что политика «льва и дракона» себя

оправдала. Но Аблай допустил одну ошибку, которая в состоянии закрыть все

положительные стороны, а именно – не оставил достойного преемника. Хотя

может оно и к лучшему…

Литература

1 Ерофеева «Политическая организация кочевого общества»

2 Батраков И. С. Хозяйственные связи кочевых народов с Россией, Средней

Азией и Китаем.

3 "Шакарим Кудайберды-улы. Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских

династий. - Алма-Ата: СП Дастан, 1990" с переводом и примечаниями Б.Г.

Каирбекова

4 Златкин. История Джунгарского ханства

5 Аблай-хан. Внутренняя и внешняя политика. Р.Б. Сулейменов В.А. Моисеев

6Туркестан – столица позднесредневекового Казахстана. М. Ходжаев

7 Институт батырства Е Сатыбалды

8 Научная работа И. Ерофеева

Страницы: 1, 2