Субъективная сторона преступления

осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия); 2)

предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных

последствий; 3) желание их наступления.

Косвенный умысел тоже предполагает три признака: 1) осознание лицом

общественной опасности своих действий (бездействия); 2) предвидение

возможности наступления общественно опасных последствий; 3) нежелание, но

сознательное допущение этих последствий либо безразличное к ним отношение.

Первым общим признаком обоих видов умысла является осознание лицом

общественной опасности своих действий (бездействия).

Общественная опасность деяния как объективный или материальный признак

преступления с точки зрения законодателя или правоприменителя является

сложным и многоаспектным понятием. Оно лежит в основе криминализации

деяний, категоризации преступлений по тяжести, назначения наказания и т. д.

Применительно к умышленной вине конкретных лиц это понятие

употребляется в номинальном и упрощенном значении. Лицу достаточно лишь в

общих чертах осознавать, что совершаемое им действие (бездействие)

причиняет вред личности, собственности, общественному порядку и другим

общественным отношениям, охраняемым уголовным законом.

Как и предшествующее уголовное законодательство РФ, новый УК прямо не

включает в формулу умысла осознание уголовно-правовой противоправности,

являющейся юридическим выражением общественной опасности. Тем не менее о

юридически значимом осознании общественной опасности действия (бездействия)

можно говорить лишь в том случае, если оно предусмотрено в законе.

Осознание лицом как общественно опасного действия (бездействия), которое не

признано преступным, оценивается как юридическая ошибка, исключающая

уголовную ответственность.

В реальной действительности осознание общественной опасности и

уголовной противоправности традиционно преступных деяний (убийств, краж,

грабежей и т. д.) практически не вызывает каких-либо сомнений. Оно

формируется в процессе социализации, приобретения жизненного опыта,

получения образования, чтения художественной литературы, просмотра кино и

видеофильмов и т. д.

Незнание уголовно-правового запрета лицом, совершившим преступление, не

является законным основанием освобождения его от уголовной ответственности,

т. к., с одной стороны, осознание противоправности не является юридически

значимым элементом вины, с другой, уголовное право исходит из древней

юридической презумпции: Ignоrаntia lеgis nеminem ехсusat (незнание закона

никого не извиняет).

Эта формула римского права не закреплена в действующем законе, и ее

требование не может быть абсолютным при строгом соблюдении законодательно

определенного принципа вины. Поэтому в случаях, когда лицо не могло

осознавать, что совершаемое им деяние является общественно опасным и

запрещенным уголовным законом, оно не подлежит уголовной ответственности.

Второй признак умысла - предвидение - не полностью совпадает при прямом

и косвенном умысле. При прямом умысле имеется предвидение возможности или

неизбежности наступления общественно опасных последствий, а при косвенном

умысле - только предвидение возможности их наступления.

Предвидение как конструктивная часть формулы умысла в материальных

составах означает мысленное представление лица о последствиях, которые

могут наступить в результате его действия или бездействия.

Прогнозируемые последствия могут быть самые разные, ближайшие и

отдаленные, юридически значимые и не являющиеся таковыми. В комментируемой

статье речь идет только об общественно опасных последствиях, указанных в

законе.

Предвидение возможных последствий и развития причинной связи их

возникновения и наступления, как правило, осуществляется на интуитивном

бытовом уровне, хотя при совершении некоторых преступлений возможно

применение и методов научного прогнозирования. Однако в любом случае от

виновного не требуется осознания всех деталей механизма причинной связи.

Для констатации наличия у виновного рассматриваемого элемента вины

достаточно того, чтобы лицо в общих чертах предвидело наступление

юридически значимых последствий как результата своих действий или

бездействия. Ошибка прогноза отражается на вине субъекта. Он несет

ответственность в рамках фактически содеянного и в пределах субъективного

вменения.

Различия предвидения при прямом и косвенном умысле заключены в степени

вероятности прогнозирования наступивших общественно опасных последствий.

Прямой умысел предполагает предвидение неизбежности и возможности, а

косвенный - только возможность наступления общественно опасных последствий.

Вероятность предвидения при прямом умысле выше, чем при косвенном.

Осознание общественной опасности деяния и предвидение вероятности

наступления общественно опасных последствий осуществляются на рациональном

уровне и образуют интеллектуальный момент умышленной вины, оценка которого

должна быть адекватной.

Во избежание объективного вменения при оценке интеллектуального момента

вины необходимо учитывать эмоциональное состояние субъекта. Отрицательные

эмоции могут парализовать его интеллект, сузить сферу его деятельности,

снизить его прогностические возможности.

Третьим и наиболее важным признаком умышленной вины является желание

или нежелание наступления прогнозируемых общественно опасных последствий.

По этому признаку прямой умысел существенно отличается от косвенного.

При прямом умысле виновный желает наступления общественно опасных

последствий, которые он предполагает достигнуть в результате своих

общественно опасных действий (бездействия). Наступившие последствия могут и

не отражать конечных целей виновного, а служить лишь средством достижения

более отдаленных целей, как преступных, так и не преступных. Примером может

служить заказное убийство руководителя предприятия с целью занятия его

должности. Реализация или нереализация этой конечной цели в данном случае

не имеет юридического значения, если виновный пытался достигнуть ее через

убийство руководителя.

При косвенном умысле лицо не желает наступления общественно опасных

последствий, но осознанно допускает их либо относится к их наступлению

безразлично.

Нежелание наступления общественно опасных последствий связано с иными

более важными для субъекта желаниями (целями), при стремлении к которым

наступление прогнозируемых лицом общественно опасных последствий является

для него вероятностно прогнозируемым, но побочным результатом.

Желание или нежелание наступления общественно опасных последствий

теория уголовного права традиционно относит к волевому моменту. В

действительности это мотивационно-волевой момент. Желание достичь

прогнозируемых общественно опасных последствий или иные желания,

осуществление которых оказалось невозможным без наступления предполагаемых

общественно опасных последствий, есть разновидности мотивов умышленных

преступлений. Воля без мотивов и целей не реализуема. Волевые действия

вменяемого лица всегда мотивированны и целенаправленны. Лишь установление

реальных мотивов и целей способно выявить, желал ли субъект наступления

общественно опасных последствий или они были для него средством реализации

других желаний.

Теория и судебная практика различают умысел определенный

неконкретизированный) и неопределенный (неконкретизированный).

Определенный умысел характеризуется тем, что предвидение и желание

субъекта определенно и конкретно. Выплескивая кислоту в лицо потерпевшему,

он предвидит, что обезобразит его, и желает этих последствий.

Неопределенному умыслу свойственна неконкретность предвидения и желания

наступления общественно опасных последствий определенной тяжести. Содеянное

в этом случае квалифицируется по фактически наступившим последствиям.

Умысел может быть заранее обдуманным в предумышленных преступлениях или

внезапно возникшим в ситуативных или случайных деяниях.

Заранее обдуманный умысел может возникнуть задолго до непосредственного

совершения преступления. Субъект заблаговременно готовится к его

совершению, разрабатывает способы его осуществления, производит

подготовительные действия, обеспечивает алиби и т. д.

Внезапно возникший умысел формируется в ситуации совершения

преступления, в условиях конфликта, в состоянии алкогольного или

наркотического опьянения, в иных обстоятельствах (например, при виде вещи,

оставленной без надзора), способствующих совершению преступления.

Оценка общественной опасности предумышленных и ситуативных деяний может

быть разной и конкретной. Предумышленные деяния обычно оцениваются как

более опасные. Однако конкретная социальная оценка деяния и субъекта,

психологически готового к совершению преступления в удобной для него

ситуации (пожар, землетрясение, авария), также свидетельствует о повышенной

опасности и преступления, и лица, его совершившего.

Преступление, совершенное по неосторожности

1. Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние,

совершенное по легкомыслию или небрежности.

2. Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо

предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих

действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно

рассчитывало на предотвращение этих последствий.

3. Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не

предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих

действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и

предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия.

В отличие от умышленной вины неосторожная вина возможна только при

совершении преступлений с материальным составом, т. е. когда в диспозициях

статей УК предусмотрены общественно опасные последствия, являющиеся

результатом тех или иных действий (бездействия) виновного.

Содержание внутреннего отношения субъекта к наступившим последствиям

главным образом и составляет вину в двух ее видах: легкомыслия и

небрежности.

Психологический механизм поведенческого акта при неосторожных деяниях

не отличается от механизма умышленных преступлений. И в тех, и других есть

то или иное отношение лица к своим действиям (бездействию) и наступившим

последствиям. Различия носят нормативный характер. Из юридических формул

преступного легкомыслия и преступной небрежности исключен признак осознания

лицом общественной опасности (вредности) своих действий или бездействия.

В реальной действительности такие действия (бездействие), в результате

которых наступают общественно опасные последствия, существуют и в

неосторожных деяниях, о чем упоминается в ст. 26. Но сами по себе они не

являются преступными, в связи с чем и отсутствуют формальные составы в

неосторожных деяниях. Но действия (бездействие) в неосторожных

преступлениях, как правило, являются административными, дисциплинарными,

производственными, технологическими и иными нарушениями писаных правил или

правил элементарной осторожности. Именно поэтому и возникает вопрос о

необходимости предвидения лицом возможности наступления общественно опасных

последствий в результате совершаемых нарушений и об уголовной

ответственности при их наступлении.

При легкомысленной вине субъект, совершая соответствующие действия

(бездействие), как и при косвенном умысле предвидит возможность наступления

общественно опасных последствий. И если при косвенном умысле он, не желая

их наступления, допускает их или относится к их наступлению с безразличием,

то при легкомысленной вине лицо рассчитывает на их предотвращение, хотя и

самонадеянно.

Самонадеянность субъекта свидетельствует о том, что его предвидение

было абстрактным и неопределенным, без точного представления развития

причинных связей между своим поведением (нарушением) и возможными

последствиями. Адекватность предвидения развития причинных связей и

характера общественно опасных последствий исключала бы самонадеянный расчет

на их предотвращение.

Закон указывает, что расчет на предотвращение общественно опасных

последствий является самонадеянным, когда он осуществляется без достаточных

к тому оснований. К ним относится профессиональный опыт, знания, навыки,

реальные представления о механизме причинных связей, объективная оценка

собственных возможностей и способностей. Критерием оценки недостаточности

оснований, положенных субъектом в основу своего поведения, служит

объективное наступление прогнозируемых последствий при субъективной надежде

на их предотвращение.

Выезжая на перекресток при красном свете, водитель автомашины осознает,

что грубо нарушает правила дорожного движения и предвидит, что в результате

этого может произойти столкновение с пересекающим дорогу транспортом и

наступление тяжких последствий, в том числе и для себя, но он надеется на

мобильность своей машины, ее высокую скорость, внимательность других

водителей, прежний успешный опыт таких действий и, наконец, на тормоза

своей машины в случае необходимости. Расчет оказывается ошибочным, значит и

самонадеянным, так как для него не было достаточных оснований.

При небрежной вине, в отличие от легкомысленной, лицо, совершая

действие или бездействие, не предвидит возможности наступления общественно

опасных последствий, но при соответствующей внимательности и

предусмотрительности оно должно было и могло по своим объективным и

субъективным возможностям предвидеть эти последствия.

Обязанность лица предвидеть общественно опасные последствия своих

действий (бездействия), выраженная в законе словами "должно было", может

вытекать из писаных или обычных, но общеизвестных правил

предусмотрительности. Например, лицо, выбрасывая из окна квартиры,

находящейся на 5 этаже, горшок с цветами в ночное время, не предвидит, что

в эти часы под окном могут быть люди, но элементарные правила осторожности

обязывали его осознать неправильность таких действий и не совершать их или

хотя бы предварительно посмотреть вниз, куда он намеревался бросить горшок.

Применяя этот объективный критерий должной предусмотрительности,

судебная практика исходит не только из существующих писаных или обычных

правил предосторожности, но и из усредненного понимания степени

предусмотрительности людьми, применительно к любому "среднему" человеку в

обществе или к группам лиц определенной профессии или вида деятельности.

Объективный критерий не учитывает индивидуальных особенностей конкретных

лиц.

Субъективная возможность ("могло") предвидеть вытекает из

индивидуальных особенностей субъекта, его возраста, жизненного опыта,

образования, квалификации, эмоционального состояния и из той конкретной

ситуации, в которой он действовал. Субъективный критерий в силу

законодательно закрепленного принципа виновной ответственности и

психологической теории вины является главным.

Нормативное определение неосторожности в ее двух видах формально не

содержит указания на осознание лицом общественной опасности (вредности)

своих действий или бездействия, но оно существует. Установление судом

действительного психического отношения субъекта к нарушению писаных или

обычных и общеизвестных правил предосторожности, которое привело к

общественно опасным последствиям, помогает уточнить интеллектуальный момент

легкомысленной вины и как-то заполнить "психологический вакуум" при

небрежности.

Расширительному толкованию неосторожной вины, особенно в виде

небрежности в пограничных случаях с казусом, препятствуют два

обстоятельства: 1) нормативное определение признаков невиновного причинения

вреда (см. комментарий к ст. 28) и 2) требование закона о том, что деяние,

совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том

случае, если это специально предусмотрено в статьях Особенной части.

В новом УК уголовная ответственность за неосторожные деяния

предусмотрена, как правило, там, где установлены необходимые правила

(нормы, стандарты, технологии) безопасного поведения и профессиональной

деятельности. Не опираются на писаные правила лишь составы неосторожных

бытовых преступлений против личности, собственности и некоторых других

объектов, где действуют обычные и общеизвестные нормы безопасного

поведения.

Преступления с двумя формами вины

В подавляющем большинстве случаев преступления совершаются с какой-то

одной формой вины. Но иногда усиливается ответственность за умышленное

преступление, если оно по неосторожности причинило последствие, которому

придается значение квалифицирующего признака. В таких случаях возможно

параллельное существование двух разных форм вины в одном преступлении.

Сочетание умысла и неосторожности в одном преступлении часто «смешанной»,

«двойной» или «сложной» формой вины. Две формы вины могут параллельно

сосуществовать только в квалифицированных составах преступлений: умысел как

конструктивный элемент основного состава и неосторожность в отношении

квалифицирующих последствий.

Понятие преступлений с двумя формами вины в научный оборот введено

сравнительно давно. Но законодательное закрепление оно нашло лишь в УК 1996

г., ст. 27 которого называется «Ответственность за преступление,

совершенное с двумя формами вины и гласит: «Если в результате совершения

умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, с которыми закон

связывает более строгое наказание и которые не охватывались умыслом лица,

уголовная ответственность за такие последствия наступает только в том

случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных

к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в

случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть

возможность этих последствий. В целом такое преступление признается

совершенным умышленно.

Реальная основа для существования преступлений с двумя формами вины

заложена в своеобразной законодательной конструкции отдельных составов

преступлений. Это своеобразие состоит в том, что законодатель как бы

сливает в один состав, т.е. юридически объединяет, два самостоятельных

преступления, одно из которых является умышленным, а другое — неосторожным,

причем оба могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом

образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным

содержанием. Составляющие части такого преступления обычно посягают на

различные непосредственные объекты, но могут посягать и на один (например,

незаконное производство аборта, повлекшее по неосторожности причинение

тяжкого вреда здоровью потерпевшей). При этом важно иметь в виду, что

каждая из составляющих частей не утрачивает своего преступного характера и

при раздельном существовании.

Таким образом, субъективные особенности подобных преступлений

производны от специфической конструкции объективной стороны:

Страницы: 1, 2, 3