Права подозреваемых и заключенных

прокуратурой по делу Х. выявилась одна любопытная деталь. Исполняющий

обязанности прокурора г. Кизела, объясняя причину того, что заявление об

избиении сотрудниками ОВД было передано на проверку в тот же Кизеловский

ОВД, сослался на решение совместной коллегии областной прокуратуры и

областного УВД. В этом решении, в частности, говорилось: "По фактам

совершения работниками ОВД преступлений по службе, решения в порядке ст.109

УПК РСФСР принимать только после проведения в полном объеме доследственной

проверки. В целях обеспечения полноты прокурорам поручать, а начальникам

горрайорганов внутренних дел в обязательном порядке проводить служебное

расследование, результаты которого предоставлять в органы прокуратуры для

приобщения к материалам доследственной проверки".

Решение, на наш взгляд, противоречит пункту 5 статьи 10 Закона РФ "О

прокуратуре РФ" запрещающей пересылать жалобы в орган или должностному

лицу, действия которого обжалуются.

Необоснованное помещение в вытрезвители и спецучереждения для "бомжей"

Процедура вытрезвления людей связана скорей и чаще с предоставлением услуг,

нежели с пресечением правонарушений. Было бы целесообразно учитывать это и

исключить попадание просто нетрезвых людей в медвытрезвители органов

внутренних дел и, соответственно, пресечь поток жалоб в прокуратуру на

необоснованность, произвол, избиения и пропажу ценностей, и поток жалоб на

прокуратуру, направляемых в ПРПЦ.

Несколько свидетельств из этого потока.

Газета "Березниковский рабочий" сообщает о двух пенсионерах, которые,

по собственному утверждению, "немного выпили". Затем их задержали,

избили, поместили в вытрезвитель. На утро обнаружили пропажу части

вещей. Обратились в прокуратуру. Прокуратура отреагировала следующим

образом: задержание было обоснованным, факты избиений "подтверждений

не нашли". При этом, как явствует из ответов прокуратуры, проверку

прокуратура проводила методом опроса милиционеров, а также -

сокамерников "жалобщиков", причем находящихся под следствием, что

может вызвать сомнение в объективности их показаний. Других

свидетелей, на которых указывали потерпевшие или их родственники, в

ходе проверки не опрашивали.

Способы установления истины "кочуют" из дела в дело, словно писаны одним

человеком и с таким же постоянством порождают сомнения во "всестороннем,

полном и объективном исследовании обстоятельств дела" (ст. 20 УПК РСФСР), а

в итоге и в "беспристрастности" изложенных в постановлении выводов.

Гражданина Б., который находился рядом с домом, в состоянии легкого

опьянения, "неожиданно схватили и грубо затолкнули в грузовой фургон

милицейской автомашины". Он пытался объяснить, что является инвалидом,

поэтому нарушена координация движений. Известно, что человек,

пытающийся объяснить нечто работникам вытрезвителя, уж точно пьян и не

совсем человек. Поэтому Б. без церемоний бросили на пол, коленями

уперлись в спину, схватили сзади за волосы и начали бить головой об

пол, пока он не потерял сознание. На утро, под угрозой насилия, очень

внятно продемонстрированного накануне, Б. расписался в протоколе о

своем антиобщественном поведении. В прокуратуре, куда он обратился

некоторое время спустя, в удовлетворении жалобы отказали за

отсутствием в действиях сотрудников милиции состава преступления. В

мотивировочной части постановления об отказе в возбуждении уголовного

дела приводятся объяснения милиционеров ППСМ, милиционера

вытрезвителя, фельдшера медвытрезвителя УВД Свердловского района,

сотрудников и дежурного инспектора медвытрезвителя лейтенанта милиции

М. Последний при этом проявляет редкое остроумие: "…учитывая

отсутствие рапортов о применении физической силы либо спецсредств,

таковые не применялись". Большей частью, указанные сотрудники милиции

ссылаются на запамятование. Граждане, помещавшиеся на вытрезвление

одновременно с гражданином Б., по повесткам в прокуратуру района, увы,

не явились. Видимо, нет такой силы, которая могла бы подвигнуть их

дать правдивые показания. Работник прокуратуры тщательно сопоставляет:

в 16 часов Б. был задержан, поэтому в 19 часов в указанном месте

находиться не мог. Блестящий довод (стало быть милиционеры могут

забыть, а инвалиду, не отрицающему легкого опьянения, в этом может

быть отказано). Далее, в подтверждение беспробудного пьянства

заявителя, цитируется протокол об административном задержании (но ведь

Б. специально делает акцент на том, что "подписал под давлением"; но

что значат слова Б. против слов когорты доблестных ревнителей

нравственности и благопристойного поведения), опять - факт нахождения

Б. в СПМ не подтверждается, так как нет записи (!), и в конце "следует

также отметить, жалобу Б. подает только спустя месяц по прошествии

задержания (!)". Следователь щепетильно анализирует доступные ему

документы, но все указывает на то, что этого недостаточно для выводов,

к которым он пришел.

Гражданин К. только в начале пути, однако случившееся с ним поднимает

другую проблему - кадровой чистоплотности. Тот, кто жесток к оступившимся

(часто это не так, поскольку страдают и невиновные граждане), поступает так

не только от служебного усердия и дикости характера. Выясняется, что от

преступного применения силы до стяжательства один шаг.

11 ноября 2000 г., был задержан гражданин К. - инвалид II группы

(перенес операцию на голове). Еще до помещения в вытрезвитель был

избит. В вытрезвителе стал жаловаться на головные боли, просил оказать

медицинскую помощь. Вошедшие в камеру два милиционера сбили его с ног,

выволокли из камеры, стали пинать ногами и бить руками по всем частям

тела, скрутили руки и с целью унижения засунули головой в унитаз.

Видимо, посчитав, что достаточно, К. буквально выпнули из

медвытрезвителя, но без часов, пятисот рублей и норковой шапки.

Дело Б. тоже о садизме, корысти, но в их крайних проявлениях. Было бы

упрощением сводить произошедшее к сговору двух сотрудников. Можно

обоснованно предположить наличие прочной корпоративной связи:

горизонтальной - работников одного подразделения, вертикальной - на уровне

взаимоотношений звеньев правоохранительной системы. При таких условиях

преданность системе, как правило, обеспечивается возможностью карать и

миловать, основанной на традиции самодостаточности силового ведомства в

отсутствии контроля самого общества. Отклонения от нормы Закона, широко

применяющиеся в корпоративной среде, могут становиться доминирующим

стереотипом. Поэтому, никакой формальный учет, никакие свидетельские

показания связанных порукой коллег не уберегут граждан от применения к ним

силы и поборов.

Подполковник Б. был задержан, помещен в вытрезвитель, потребовал

позвонить в военную комендатуру (что предполагает ведомственный приказ

МВД), в ответ был избит двумя сержантами - сотрудниками

медвытрезвителя. Б. был причинен тяжкий вред здоровью: многочисленные

ушибы, разрыв на корне полового члена, ослабление зрения и др. В

конечном счете, Б. на машине скорой помощи был доставлен в госпиталь.

К мукам и унижению были добавлены тернии:

[pic]На Б. (чтобы обелить себя) собран и отправлен в прокуратуру

материал "по факту оказания сопротивления";

[pic]"руководство ОВД Ленинского района г. Перми утвердило

состряпанное начальником медвытрезвителя Г. заключение служебной

проверки, согласно которому виновата во всем… панцирная сетка

кровати… Никакой вины милиционеров начальство райотдела не

усмотрело".25 В ходе судебного следствия обращалось внимание на

то, что:

[pic]медицинское освидетельствование было проведено фельдшером

формально (средняя степень алкогольного опьянения, на

видеозаписи таковой не казалась);

[pic]личный обыск задержанных был произведен без понятых и

составления соответствующего протокола.

Юрист Пермского регионального правозащитного центра, представлявший

интересы Б. в суде, поделился впечатлениями от увиденного и

услышанного в суде:

[pic]на видеопленке, приобщенной в качестве доказательства,

хорошо видно, как обращаются с подвыпившими гражданами

(например, пинают, грубо обращаются и т.п.);

[pic]из показаний свидетеля Р. возникает ощущение, что главной

целью работы медвытрезвителя является вымогание денег.

Преступники были осуждены и приговорены к лишению свободы условно.

Самая трагичная история произошла в конце июня в г. Перми.26

27 июня 2000 г. в 20.30 в центре г. Перми на остановке "Ул. Ленина"

сотрудниками милиции был задержан 59-летний военный пенсионер Л.

Основание для задержания - алкогольное опьянение. Задержанный был

доставлен в медицинский вытрезвитель Индустриального района г. Перми.

По утверждению пресс-релиза отдела информации ГУВД Пермской области

обращались с Л. исключительно корректно. Через два с половиной часа -

в 22.55 - он попросил помощи фельдшера по причине повышенного

давления. Осмотр, произведенный медицинским работником, подтвердил

ухудшение здоровья задержанного. Однако тот "вдруг отказался" от

помощи фельдшера. Только когда пришел другой фельдшер, Л. сказал, что

страдает гипертонией и согласился принять лекарство. После этого

пенсионер был отпущен домой. Формально это было объяснено тем, что с

момента задержания прошло уже 3 часа - минимально допустимый согласно

инструкции срок. Через два часа Л. вернулся в вытрезвитель. Под

одеждой у него был надет бронежилет скрытого ношения, в карманах лежал

пистолет "ТТ" с полной обоймой и еще 17 патронов к нему. В этот момент

милиционеры оформляли документы на только что доставленных туда троих

пьяных. Неожиданно Л. открыл огонь из пистолета и ранил четверых

сотрудников милиции и одного из задержанных. Двое милиционеров открыли

ответный огонь - 10 выстрелов из автомата и 5 из пистолета. Л. получил

смертельное ранение.

По свидетельству начальника погибшего Г., тот был очень порядочным

человеком, офицером советской закалки. На предприятие пришел в 1987 г.

после увольнения из армии. Работал с точным оборудованием. Пил очень

редко. В день трагедии провожали увольняющегося со службы начальника

службы связи и на троих выпили одну бутылку.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из года в год мы отмечаем все большую жесткость и даже жестокость

сотрудников правоохранительных органов при исполнении ими служебных

обязанностей. К сожалению, 2000 год не стал исключением в этой опасной

тенденции. Поигрывающий резиновой дубинкой человек в серой форме все больше

становится знаковой фигурой, отмеряющей гражданину его порцию личной

неприкосновенности и достоинства, в зависимости от социального статуса и

уровня доходов. Когда цель оправдывает средства, законность становится

пустым звуком, красивой аллегорией и сама нуждается в защите. Упоение силою

развращает профессионала и способно низвести его до уровня поденщика.

Утрачивается как ненужная способность к "добыванию" доказательств иными

способами, кроме рукоприкладства, уходит стремление рассуждать логично и

быть объективным. Повседневное насилие как способ выполнения служебного

долга отупляет и деморализует самого "правоохранителя". При таком положении

вещей вряд ли можно рассчитывать на широкую публичную поддержку милиции

населением, а значит, глупо рассчитывать на серьезное снижение преступности

в регионе.

Московский Комитет за гражданские права также указывает на то, что люди,

пережившие пытки, перестают уважать закон и власть той страны, где их

пытали. Часто они считают окружающих виновными в том, что с ним произошло.

Таким образом, оказываются разрушенными важнейшие барьеры, удерживающие их

от преступлений.

Основные угрозы

[pic]Закрытость, непрозрачность для общественности "мест

принудительного содержания граждан".

[pic]Низкий профессиональный уровень значительной части сотрудников

правоохранительных органов приводит к стремлению решать

профессиональные задачи наиболее примитивными, грубыми, т.е., силовыми

методами.

[pic]Правовое и гуманитарное невежество, низкий моральный и культурный

уровень многих сотрудников правоохранительных органов, особенно

низового звена.

[pic]Стремление сотрудников правоохранительных органов к анонимности

при исполнении своих служебных обязанностей: отсутствие нагрудных

жетонов и других идентификационных знаков, необоснованное ношение

масок и т.п.

[pic]Злоупотребление корпоративными связями, круговая порука

правоохранительных органов (МВД, прокуратура, суд) при расследовании

случаев пыток, неправомерного применения силы, спецсредств

сотрудниками правоохранительных органов.

[pic]Правовое невежество и гражданская пассивность значительной части

населения, что провоцирует и поощряет насильников в форме.

[pic]Недоступность квалифицированной юридической защиты для

малообеспеченных граждан.

[pic]Совмещение следственной и надзорной функции в прокуратуре.

Предложения

Можно предположить, что решение проблемы должно быть сопряжено с

проведением глубоких реформ, направленных на обеспечение прав человека в

сфере уголовного преследования и судопроизводства (в частности, принятие

нового Уголовно-процессуального кодекса, предусматривающего реальное

равноправие процессуальных участников, состязательность и др.) на изменение

структуры и деятельности правоохранительных органов (в частности, следует

реформировать систему органов прокуратуры, исходя из недопустимости

совмещения следственных и надзорных функций в одном ведомстве, с этой

целью, возможно, создать федеральный следственный комитет).

Правозащитные организации считают также необходимым:

[pic]Разработать нормативные акты, регулирующие порядок работы

дежурного адвоката (защитника) или защитников из состава правозащитных

организаций в отделениях милиции, отделах внутренних дел, изоляторов

временного содержания.

[pic]Создать институт муниципальной адвокатуры для обеспечения

бесплатной защиты малоимущих граждан;

[pic]Установить эффективную систему независимого инспектирования всех

мест заключения. С этой целью вернуться к проекту федерального закона

"Об общественном контроле за местами принудительного содержания

граждан";

[pic]Обеспечить быстрое, беспристрастное и профессиональное

медицинское освидетельствование лица, заявившего о применении к нему

пыток. С этой целью рассмотреть вопрос о создании независимой, не

входящей в МВД и Минюст РФ, специальной медицинской службы, которая

была бы уполномочена осуществлять медицинские осмотры граждан в

отделениях милиции, изоляторах временного содержания и следственных

изоляторах.

[pic]Ввести нагрудный жетон с личным номером для всех сотрудников

милиции;

[pic]Включить развернутую информацию о полном запрете пыток и

жестокого обращения в программы подготовки персонала

правоприменительных органов и других лиц, имеющих отношение к

содержанию под стражей и допросам лиц, подвергнутых любой форме ареста

или задержания.

[pic]Предусмотреть обязательное вручение задержанному карточки с

указанием его прав, в том числе, права на подачу жалобы о жестоком

обращении.

[pic]Обеспечить каждой жертве пыток возмещение причиненного вреда,

включая средства для возможно более полной реабилитации.

Аналитическая записка

"Применение правоохранительными органами пыток и других жестоких,

бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и

наказания"

1 марта 2002 года

Пытки как явление и правовое понятие

Термин "пытка" раскрывается в статье 1 Конвенции ООН против пыток и других

жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и

наказания. Под пыткой здесь понимается "любое действие, которым какому-либо

лицу умышленно причиняется сильная боль и страдание, физическое или

нравственное, чтобы получить от него или другого лица сведения или

признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо

или в совершении которого оно подозревается, а также запугать, принудить

или дискриминировать его или третье лицо, когда такие боль и страдание

причиняются государственным или должностным лицом, выступающим в

официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома и

молчаливого согласия".

От других видов жесткого обращения пытки отличаются тем, что боль и

страдания причиняются с целью "получить сведения, наказать, принудить или

дискриминировать". Не будут считаться пыткой страдания, причиненные

случайно или если причинение страданий не преследовало указанной выше цели,

однако в последнем случае эти действия все равно будут расцениваться как

"бесчеловечные и унижающие человеческое достоинство".

Пыткой не будут являться боль и страдания, возникающие в результате

законных санкций, если эти боль и страдания неотделимы от этих санкций или

вызываются ими случайно. Например, пыткой не будет являться применение

минимально необходимой физической силы для пресечения преступлений и

административных правонарушений, задержания лиц, их совершивших и т.п. В

данном случае будет обоснованным и применение к ним наручников и других

спецсредств. Другими словами, чтобы определить, являлось ли рассматриваемое

действие пыткой, необходимо установить возможность "ненасильственного

способа" в достижении желаемого результата, т.е. без причинения боли и

страданий. Кроме того, следует обратить внимание на достаточность

применения физической силы и спецсредств - применение их должно быть

прекращено, как только устранена причина, вызвавшая их.

Пытки и другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды

обращения или наказания являются наиболее опасной формой нарушения прав

человека. Предупреждению пыток и жестокого обращения посвящены

многочисленные международные документы ООН и Совета Европы, созданы

соответствующие межнациональные институты с широкими полномочиями: комиссии

по предотвращению пыток при ООН и Совете Европы. Большое внимание уделяет

проблеме Европейский суд по правам человека. В Европе основополагающим

документом, объединяющим усилия государств в предотвращении пыток, является

Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих

достоинство видов обращения и наказания. Россия подписала эту Конвенцию в

1994 году.

В документах межгосударственных органов и международных неправительственных

организаций как наиболее частые упоминаются 15 видов "пыток" (почти все они

в той или иной степени применяются на территории России, многие - в

Пермской области):

1. Изнасилование.

2. Пытки лишениями (лишение сна, пищи и.т.п.).

3. Принудительные позы.

4. Применение электрических разрядов.

5. Избиения.

6. Причинение увечий: порезы, уколы, выдирание или раны.

7. Принудительные инъекции.

8. Подвешивание, бросание, растягивание.

9. Применение медикаментов или нетерапевтических средств.

10. Ожоги.

11. Погружение в воду.

12. Воздействие на психику человека звуком, светом, запахами и др.

13. Психологическая пытка (шантаж, угрозы, оговор и др.).

14. Подписание документов под угрозой принуждения.

15. Оскорбление или жестокое обращение в целом.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9