Грамматические особенности языка В. Шекспира (на материале трагедии Гамлет)

настоящем (или будущем) и в прошедшем: в первом случае употребляется

вспомогательный глагол и инфинитив группы Indefinite, во втором -

перфектный инфинитив:

“I would fain prove so.” (II, 2)

“… and then I prescripts gave her, that she should lock herself from

his resort.” (II, 2)

“O God! a beast, that wants discourse of reason, would have mourn’d

longer.” (I, 2)

“It would have much amazed you.” (I, 2)

“… so that my arrous… would have reverted to my bow again, and not

where I had aim’d them.” (IV, 7)

“I should have fatted all the region kites with this slave’s offal!”

(II, 2)

“You should not have believed me.” (III, 1)

“It will be laid to us, whose providence should have kept short,

restrain’d and out of haunt, this mad young man.” (IV, 1)

“She should in ground unsanctified have lodged till the last trumpet.”

(V, 1)

Одновременно происходит и разграничение форм прошедшего времени

сослагательного наклонения (if I knew, if I had) и перфектной формы (if I

had known). Последняя начинает использоваться как одна из форм

сослагательного наклонения в ранненовоанглийский период.

“What would he do had he the motive and the cue for passion that I

have?” (II, 2)

“if your lordship were at leisure, I should impart a thing to you from

his majesty.” (V, 2)

“If this had not been a gentlewoman, she should have been buried out

o’ Christian burial.” (V, 1)

3) Прилагательное.

а) Употребление составных прилагательных.

Насыщенность шекспировского стиля образностью в сочетании со сжатостью

особенно наглядна в составных прилагательных.

Так, например, узнав об убийстве своего отца, Гамлет идет к Офелии и

та, описывая его состояние Полонию, говорит:

“his stockings foul’d, ungarter’d, and down-gyved to his ancle.” (II,

1)

Это означает, что чулки Гамлета спадали до щиколоток и были похожи на

оковы на ногах преступника (gyves – ножные оковы).

Когда Гамлета терзают сомнения, и он не знает, как отомстить за смерть

отца, он называет себя “muddy-mettled rascal” (II, 2), что означает

"нецельный по характеру, по природе, как металл, в который попала грязь"

(слова "metal" – металл и "mettle" – нрав – в ту эпоху еще не отличались по

правописанию).

Кроме того, Гамлет говорит о себе “pigeon-liver’d” (II, 2), то есть

что у него голубиная печень. Согласно взглядам той эпохи храбрость

определялась свойствами печени. А Гамлет не может мстить и считает себя

трусом.

Лаэрт называет себя „жертвующим своей жизнью пеликаном” (“life-

rendering pelican” (IV, 5)), так как он готов отдать жизнь за друзей своего

отца. А в ту эпоху было широко распространено поверье, что, пеликан

разрывает свою грудь клювом и кормит своих птенцов собственной кровью.

Когда Гамлет обсуждает с Горацио позорный для своей страны обычай

кутить и веселиться без меры, то называет это “heavy-headed revel” (I, 4).

Здесь мы наблюдаем типичное для Шекспира употребление прилагательного.

Действие определяется его результатом: разгул назван тяжелоголовым, так как

результат разгула (revel) – тяжелая голова.

Также можно привести следующие примеры употребления Шекспиром

составных прилагательных:

“shrill-sounding throat” (I, 1)

“fear-surprised eyes” (I, 2)

“new-hatch’d … comrade” (I, 3)

“seeming-virtuous queen” (I, 5)

“well-took labour” (II, 2)

“ever-preserved love” (II, 2)

“o’er-teemed loins” (II, 2)

“something-settled matter” (III, 1)

“promise-crammed air” (III, 2)

“heaven-kissing hill” (III, 4)

“ill-breeding minds” (IV, 5)

“peace-parted souls” (V, 1)

“wonder-wounded hearers” (V, 1)

Из данных примеров видно, что способом словообразования у Шекспира

является словосложение. При этом любая часть речи складывается с причастием

первым или причастием вторым, а образованное составное прилагательное

приобретает яркое и емкое значение.

б) Особенности формирования

степеней сравнения прилагательных.

Что касается особенностей формирования степеней сравнения

прилагательного, то, прежде всего следует отметить то, что морфологические

формы сравнения и сочетания с "more, most" употребляются у Шекспира в

независимости от количества слогов:

“In the most high and palmy state of Rome…” (I, 1)

“Murder most foul, as in the best it is, but this most foul, strange

and unnaturale.” (I, 5)

“… they have a plentiful lack of wit, together with most weak hams.”

(II, 2)

“And, with them, words of so sweet breath composed as made the things

more rich.” (III, 1)

“We would not understand what was most fit.” (IV, 1)

“Conscience and grace, to the profoundest pit!” (IV, 5)

Ряд лингвистов рассматривает сочетания с "more" и "most" как

аналитические формы на том основании, что, во-первых, они передают то же

значение, что и морфологические формы сравнения, и, во-вторых, лексическое

их значение ослаблено.

Однако ослабленность эта весьма относительна; "more, most" всегда

передают бульшую степень того или иного качества, и, в сущности, значение

"more" в этих сочетаниях мало, чем отличается от его значения в других

типах сочетаний: "more time". Кроме того, ослабленность лексического

значения сама по себе еще не создает аналитической формы. Сочетания с

"most" типа "a most wise decision" очень близки по значению к сочетаниям

типа "a very wise decision"; это значение никогда не передается формой

превосходной степени (невозможно "a wisest decision").

Еще одним веским аргументом в пользу того, чтобы рассматривать

сочетания с "more, most" как свободные сочетания, является тот факт, что

они прямо противоположны сочетаниям с "less, the least", которые никто не

рассматривает как аналитические. Что же касается синонимии грамматического

значения, передаваемого морфологическими формами сравнения и сочетаниями с

"more, most", то грамматическая синонимия совершенно не является признаком

аналитической формы.

Кроме того, у Шекспира достаточно часто употребляются плеонастические

сочетания, то есть сочетания "more" или "most" с морфологической формой

сравнения:

“… come you more nearer than your particular demands will touch it.”

(II, 1)

“Your wisdom should show itself more richer to signify this to his

doctor.” (III, 2)

Возможность таких сочетаний также говорит против того, чтобы слова

"more" и "most" были средствами образования аналитических форм степеней

сравнения.

Прилагательные, которые образуют в современном английском языке

степени сравнения не посредством суффиксом, а от другого корня, Шекспир

употребляет по-своему:

“Where love is great, the littlest doubts are fear.” (III, 2)

“… to whose huge spokes ten thousand lesser things are mortised and

adjoin’d.” (III, 3)

“O, throw away the worser part of it.” (III, 4)

Как указывает Эббот в книге "A Shakespearian grammar", окончание

превосходной степени "-est" иногда означает „очень”, подразумевая лишь

немного крайнюю степень чего-либо или вообще не подразумевая таковой:

“A little ere the mightiest Julius fell.” (I, 1)

4) Местоимение.

а) Употребление местоимений "thou, thy, thine, thee, thyself".

В эпоху Шекспира еще широко употреблялись местоимения "thou, thy,

thine, thee", возвратная форма "thyself":

“Thou art a scholar.” (I, 1)

“If thou hast any sound, or use of voice, speak to me.” (I, 1)

“Thou comest in such a questionable shape.” (I, 4)

“Frailty, thy name is woman!” (I, 2)

“Give thy thoughts no tongue…” (I, 3)

“And thy commandment all alone shall live…” (I, 5)

“Give every man thine ear, but few thy voice…” (I, 3)

Из последнего примера видно, что притяжательное местоимение

употребляется в двух вариантах "thine" и "thy". То же самое касается и

местоимений "mine" и "my". При этом "mine" и "thine" в качестве определения

употреблялись перед словами, начинающимися с гласного звука, а "my" и

"thy" – перед словами, начинающимися с согласного. Можно привести следующие

примеры с местоимениями "thine" и "thy", "mine" и "my":

“Grapple them to thy soul with hoops of steel, but do not dull thy

palm with entertainment…” (I, 3)

“This above all: to thine own self be true.” (I, 3)

“What feast is toward in thine eternal cell..?” (V, 2)

“Since my dear soul was mistress of her choice…” (III, 2)

“No, my lord, rather with choler.” (III, 2)

“Observe mine uncle.” (III, 2)

“For I mine eyes will rivet to his face…” (III, 2)

Местоимение "thee" и возвратная форма "thyself" встречаются, например,

в следующих предложениях:

“Get thee to bed, Francisco.” (I, 1)

“I pray thee, stay with us.” (I, 2)

“As thou art to thyself.” (I, 1)

“… if thou answerest we not to the purpose, confess thyself.” (V, 1)

б) Употребление местоимения "you" наряду с "thou" и специфические

оттенки последнего.

В эпоху Шекспира местоимение "you" уже начало вытеснять "thou".

Иванова И.П. и Чахоян Л.П. в „Истории английского языка” утверждают, что в

начале ранненовоанглийского периода употребление местоимений "you" и

"thou" было сходно с их употреблением в других европейских языках, то есть

"you" употреблялось по отношению к старшему или социально вышестоящему, а

"thou" соответственно в обращении к младшему или социально нижестоящему.

Однако было бы не совсем правильно отождествлять "thou" и "you" с русскими

„ты” и „вы”.

Хотя "thou" еще жило полной жизнью в народных массах, в устах главных

действующих лиц Шекспира оно часто имеет специфический оттенок и придает

фразе особый колорит. Об особых значениях местоимения "thou" упоминают и

Ильиш Б.А., и Э.Эббот.

Так, "thou" может выражать приятельское расположение. Например,

король, желая подольститься к Лаэрту, переходит с "you" на "thou".

King: … You told us of some suit; what is’t, Laertes? You

cannot speak of reason to the Dane, and lose your voice:

what

would’st thou beg, Laertes, that shall not be my offer, not

thy

asking? (I, 2)

"Thou" иногда выражает чувство. Например, в четвертой сцене третьего

акта Гертруда обращается к Гамлету то на "thou", то на "you" и эти переходы

не случайны:

Queen: Hamlet, thou hast thy father much offended.

Hamlet: Mother, you have my father much offended.

Queen: Come, come, you answer with an idle tongue.

Полоний обращается к Офелии на "you", а к Лаэрту на "thou"; очевидно,

сын ему ближе, чем дочь.

"Thou" может быть знаком возмущения, негодования, ненависти:

“Here, thou incestuous, murderous, damned Dane.” (V, 2)

Так говорит Гамлет королю, заставляя его выпить отравленный кубок, и в

этом "thou" звучит бешеная ненависть.

Иногда "thou" и "you" подчеркивают социальное неравенство. Гамлет

обращается к могильщику на "thou", тот отвечает ему на "you":

Hamlet: I think it be thine, indeed, for thou liest in't.

First Clo.: You lie out on’t, sir… (V, 1)

То же самое происходит при разговоре между Горацио и матросом:

First Sailor: God bless you, sir.

Horatio: Let him bless thee, too. (IV, 6)

5) Предлоги.

Особенности употребления предлогов.

Употребление предлогов в ранненовоанглийский период продолжает

возрастать. Например, у Шекспира широко употребляются сочетания с предлогом

"of" для выражения действующего лица при страдательном залоге:

“Touching this dreaded sight, twice seen of us.” (I, 1)

“He’s loved of the distracted multitude.” (IV, 3)

Предлог "by" употребляется у Шекспира в ряде случаев в значении

„через”, „через посредство”:

“We shall know by this fellow.” (III, 2)

“My lord, his majesty commended him to you by young Osric.” (V, 2)

В других случаях он означает „вследствие”, „благодаря”:

“And thus do we of wisdom and of reach… by indirections find

directions out: so, by my former lecture and advice, shall you my son.”

(II, 1)

“Their defeat does by their own insinuations grow.” (V, 2)

Отсюда развивается и употребление этого предлога для обозначения

действующего лица при страдательном залоге:

“A moiety competent was gaged by our king…” (I, 1)

“Our last king… was… by Fortinbras of Norway… dared to the combat.”

(I, 1)

В результате такого развития "of" и "by" становятся синонимичными при

выражении действующего лица. Впоследствии предлог "of" был полностью

вытеснен из этой сферы предлогом "by".

Орудие действия обычно обозначается у Шекспира сочетанием с предлогом

"with", который в таких сочетаниях утрачивает свое первоначальное значение:

“Do not for ever with thy vailed lids seek for thy noble father in the

dust.”

(I, 2)

“Then weigh what loss your honour may sustain, if with too credent ear

you list his songs.” (I, 3)

“They clepe us drunkards, and with swinish phrase soil our addition.”

(I, 4)

Одной из особенностей употребления Шекспиром предлогов является то,

что предлог "on" часто употребляется там, где в современном языке

используется "of" в значении "about". Так, в "Гамлете" мы встречаем

следующие примеры этого:

“What think you on’t?” (I, 1)

“… we with wisest sorrow think on him.” (I, 2)

“Let me not think on’t.” (I, 2)

Глава III.

Синтаксические особенности языка Шекспира.

1) Нарушение твердого порядка слов при построении предложения.

В ранненовоанглийском возрастает синтаксическая значимость порядка

слов. Но, хотя прямой порядок слов в повествовательном предложении является

нормой для ранненовоанглийского, отклонения от него еще довольно

значительны. Эти отклонения могут быть двух типов: 1) инверсия главных

членов предложения и 2) обратный порядок следования ведущего и зависимого

членов словосочетания.

Иванова И.П. и Чахоян Л.П. приводят следующие случаи инверсии главных

членов предложения в ранненовоанглийском:

а) если первая позиция в предложении была заполнена наречием места

или времени:

“There was he gaming.” (II, 1)

“… and hither are they coming.” (II, 2)

“Now could I drink hot blood.” (III, 2)

“Now must your conscience my acquittance seal.” (IV, 7)

“To-morrow shall I beg leave to see your kingly eyes.” (IV, 7)

“There with fantastic garlands did she come.” (IV, 7)

“Here lies the water.” (V, 1)

Инверсия здесь факультативна, чаще всего она выступает при

прономинальном подлежащим.

б) после прямого дополнения, выраженного указательными местоимениями

"that, this":

- Who is’t who can inform me?

- That can I. (I, 1)

“This to me in dreadful secrecy impart they did.” (I, 2)

“This in obedience hath my daughter shown me.” (II, 2)

“That do I long to hear.” (II, 2)

- My lord, you played once i’ the university, you say?

- That did I, my lord. (III, 2)

“All this can I truly deliver.” (V, 2)

в) после союзных наречий:

“So have I heard and do in part believe it.” (I, 1)

“Yet so far hath discretion fought with nature…” (I, 2)

“And therfore must his choice be circumscribed…” (I, 3)

“So art thou to revenge, when thou shalt hear.” (I, 5)

“Thus was I, sleeping, by a brother's hand of life, of crown, of

queen, at once dispatch’d.” (I, 5)

“Then goes he to the length of all his arm.” (II, 1)

“I will tell you why; so shall my anticipation prevent your

discovery.” (II, 2)

“… yet cannot you make it speak.” (III, 2)

“And so am I revenged.” (III, 3)

“And so have I a noble father lost.” (IV, 7)

“Thus didest thou.” (IV, 7)

“Yet have I something in me dangerous.” (V, 1)

г) после ограничительных и отрицательных наречий и сочетаний:

“… nor have we herein barr’d your better wisdoms” (I, 2)

“… nor shall you do mine ear that violence…” (I, 2)

“And never did the Cyclops’ hammers fall on Mars’s armour.” (II, 2)

“Nor do we find him forward to be sounded.” (III, 1)

“Never alone did the king sigh.” (III, 3)

В этих случаях инверсия сохранилась и в современном языке. Отличие от

современного употребления заключается в том, что в ранненовоанглийском в

большинстве случаев выступает полная инверсия у глаголов в Present

Indefinite, так как вспомогательный глагол "to do" окончательно закрепился

в эмфатических предложениях с инверсией лишь в конце XVII века.

Однако при чтении шекспировского текста бросается в глаза гораздо

меньшая строгость в построении фразы и диапазон вариантов заполнения первой

позиции в предложениях с инверсией намного шире:

“With martial stalk hath he gone by our watch.” (I, 1)

“And prologue to the omen coming on, have heaven and earth together

demonstrated.” (I, 1)

“In that and all things will we show our duty.” (I, 2)

“Most humbly do I take my leave, my lord.” (I, 3)

“… for on his choice depends the safety and health of this whole

state.”

(I, 3)

“And with a larger tether may he walk.” (I, 3)

“Something have you heard of Hamlet's transformation.” (II, 2)

“Full thirty times hath Phoebus’ cart gone round…” (III, 2)

“… wisely was it said.” (III, 3)

В расположении второстепенных членов предложения в течение

ранненовоанглийского периода встречаются следующие отклонения от

фиксированного порядка слов:

1) в группе „определение + определяемое”: постановка притяжательного

местоимения после прилагательного:

“A truant disposition, good my lord.” (I, 2)

“But, good my brother, do not … show me the steep and thorny way to

heaven.” (I, 3)

2) в группе „сказуемое + дополнении”: а) прономинальное дополнение

между подлежащем и сказуемым:

“… and that it us befitted to bear our hearts in grief…” (I, 2)

б) прономинальное дополнение после послелога:

“…in the dark groped I to find out them.” (V, 2)

3) в группе „сказуемое + обстоятельство”. Наречия неопределенного

времени уже в ранненовоанглийский период занимают в основном

позицию между частями аналитической глагольной формы (как и в

современном английском языке), однако, возможны случаи отклонения

от этого порядка следования:

“… or ever I had seen that day, Haratio!” (I, 2)

“… and who still hath cried…” (I, 2)

“… those that are married already… shall live.” (III, 1)

“Why, then the polack never will defend it.” (IV, 4)

В целом следует отметить, что позднее всего получили фиксированное

Страницы: 1, 2, 3, 4