Фразеологизмы новозаветного происхождения в современном русском языке

Специфическим признаком слов с фразеологически связанным значением является

отсутствие у них самостоятельной знаковой функции: при семантической

отдельности таких значений слов они способны обозначать вне языковые

объекты только в сочетаемости с другими словами, которые выступают как

номинативно опорные компоненты этих сочетаний слов (черный хлеб, черный

рынок, черный костюм, черный день ). Это их свойство проявляется в

зависимости выбора слов с фразеологически связанными значениями от

семантически ключевых слов в процессе построения лексико-грамматического

состава предложения. Ограничения в выборе фиксируются нормой, которая

закрепляет сочетаемость слов в их фразеологически связанных значениях с

определенными словами: одним словом, рядом слов или несколькими рядами,

например: сорить деньгами, перст судьбы, сын степей (гор), глубокая

старость или глубокая ночь (осень, зима), а сочетания в целом

характеризуются ограничениями в преобразовании их лексико-грамматического

строения. Слова с фразеологически связанными значениями выступают как

константные элементы фразеологических сочетаний, они вступают в

синонимические, антонимические и предметно-тематические связи только

совместно с семантически ключевыми для них словами. Омонимичных же

свободных сочетаний слов фразеологические сочетания почти не имеют.

Н.М.Шанский выделяет также четвертый тип фразеологизмов –

фразеологические выражения. Это “устойчивые в своем составе и употреблении

фразеологические обороты, которые не только являются семантически

членимыми, но и состоят целиком из слов со свободным значением. От

фразеологических сочетаний фразеологические выражения отличаются тем, что в

них нет слов с фразеологически связанным значением: Любви все возрасты

покорны; Волков бояться – в лес не ходить; оптом и в розницу; всерьез и на

долго; процесс пошел; рыночная экономика. Образующие их слова не могут

иметь синонимы”. Их отличительный признак – воспроизводимость.

Фразеологические выражения делятся на номинативные и коммуникативные

(соотносимые с частью предложения и с предложением соответственно).

4. Проблема разграничения вариантов и синонимов фразеологических

оборотов

В качестве значимых единиц фразеологические обороты употребляются в

языке по-разному. Одни выступают в постоянном лексико-грамматическом

составе: плакучая ива; ирония судьбы; Мертвые сраму не имут; по образу и

подобию; лечь в основу; другие функционируют в виде нескольких равноправных

вариантов. И факт наличия в языке большого количества фразеологизмов,

сходных по семантике, но различающихся лексико-грамматическим оформлением,

вызывает острые дискуссии. Главный вопрос, стоящий перед практической

фразеологией, - что считать вариантами, а что – синонимами того или иного

оборота. Понятие варианта фразеологизма обычно дается на фоне тождества его

целостного значения или образа. Большинство ученых признает, что “варианты

фразеологического оборота – это его лексико-грамматические разновидности,

тождественные ему по значению и степени семантической слитности” [Шанский

1996:55]. Однако несогласия возникают, когда начинается определение типов

варьирования. Основными типами фразеологического варьирования являются

формальные трансформации и лексические замены компонентов фразеологизма.

Такую классификацию фразеологических вариантов признает большинство

исследователей. Формальное варьирование компонентов фразеологизма

определяется фактом генетической общности слова и фразеологического

компонента, поэтому виды варьирования компонента аналогичны видам

варьирования лексем. В живой речи можно записать все виды таких вариантов –

от

акцентологических и фонетических (ср.: грибы распускать и грибы распускать

– “ плакать, хныкать”; закономерно фонетического стать дубом, дубьем, дубью

и др., или искажение оборота Варфоломеевская ночь в пск. хыламеевская ночь)

до синтаксических (пск. на штата работать вместо в штате). Морфологические

варианты фразеологических единиц обычно сводятся к двум типам –

парадигматическим и словообразовательным. В первом случае изменения

компонентов наблюдаются в пределах парадигмы исходных слов: бью (бил, била)

баклуши, держать в уме (диал. в умах). Второй тип – варианты, обусловленные

модификациями словообразовательных формантов: пальцы/пальчики оближешь,

сходить/сойти с ума.

Лексическое же варьирование фразеологического оборота констатируется

многими исследователями. Но и в новейших работах можно найти решительный

отказ от трактовки лексических замен как вариантности и стремления

рассматривать это явление как фразеологическую синонимию. Весьма

определенно в этом плане мнение Бабкина, считающего понятие

“фразеологический синоним” неоспоримым, а “фразеологический вариант” –

спорным в применении к случаям лексической замены компонентов фразеологизма

[Бабкин 1970:84-85]. Н.М.Шанский выделяет три типа фразеологических

вариантов:

1) фразеологизм, содержащие разное, но одинаково семантически пустые

компоненты (в таком случае фразеологизм может функционировать и без

этих членов): гроша ломаного (мерного) не стоит – гроша не стоит,

что есть (было) силы – что сила;

2) фразеологизмы, содержащие слова, различающиеся грамматически;

3) фразеологизмы, отличающиеся один от другого как полное и сокращенное

разновидности (в таком случае их отношения идентичны отношениям,

существующим между полными и сокращенными словами): идти на

попятный двор – идти на попятный; быть в интересном положении – быть

в положении (ср.: заместитель – зам, радиостанция – рация) [Шанский

1996: 57].

Фразеологические обороты, имеющие в своем составе общие члены исходные по

значению, он рекомендует считать “дублетными синонимами”[Шанский 1996:56].

Таким образом, обороты типа задать баню (перцу), от всего сердца – от всей

души; бить баклуши (шабалу); молоть вздор (ерунду); сложить (сломить)

голову; взять (заключить) под стражу; набитый (круглый) дурак и т. п.

признаются синонимами-дублетами. Как пишет Шанский, “по своему лексико-

семантическому характеру фразеологизмы такого рода аналогичны однокорневым

лексическим синонимам типа топонимия – топонимика, синь – синева, трёшка –

трёшница, лукавость – лукавство” [Шанский 1996:56].

Точку зрения, согласно которой лексические замены во фразеологических

оборотах ведут к образованию синонимов, а не вариантов, пытается

теоретически обосновать и А.И.Федоров[Фёдоров 1973:56]. Замена компонента

фразеологизма, по его мнению, меняет характер образного представления

последней, её оценочную и стилистическую окраску.

В.М.Мокиенко, напротив, полагает, что “ такая трактовка < …>

значительно обедняет понятие фразеологического варианта и чрезмерно

расширяет понятия фразеологического синонима. Основная посылка, приводящая

исследователей к отрицанию лексической вариантности фразеологизма, не может

быть признана объективной. Лексическая замена компонентов далеко не всегда

меняет образ, характер фразеологизма. Не редко могут заменяться слова –

синонимы, обеспечивающие стабильность образного представления, причем круг

этих слов, особенно в живой речи весьма широк Довольно часто замена

компонентов проходит в тематическом круге лексики, обеспечивающем

относительную тождественность образного представления: намылить шею

(голову); рехнуться (спятить, сбиться) с ума. Трудно не признать структурно-

семантическую близость, почти тождественность оборотов подобного типа.

Отказ от определения их как лексических вариантов фразеологизма приведет их

к смешению с фразеологическими синонимами различной структуры и

стилистической оценки типа откинуть лапти – сыграть в ящик – дать дуба или

пересчитать ребра – задать трепку – показать кузькину мать [Мокиенко

1989:31-32]. Он также отмечает, что “лексическое варьирование – это

собственно фразеологическое варьирование, трансформация

раздельнооформленной, но семантически цельной единицы” [Мокиенко 1989:32].

Основными признаками варианта фразеологизма Мокиенко считает единство

внутренней мотивировки, образа фразеологического оборота и относительную

тождественность синтаксической конструкции, в рамках которой проходят

лексические замены. Благодаря этим условиям “лексические замены в вариантах

фразеологических единиц носят строго закономерный, системный характер”

[Мокиенко 1989: 33].

В Энциклопедии “Русский язык” вопрос о вариантах освещён кратко, но

вполне определённо: “В структуре большинства фразеологизмов-идиом выделяют

константные (постоянные) и переменные элементы. Константные элементы

образуют основу тождества единицы, переменные элементы создают возможность

варьирования. Вариантность фразеологизмов-идиом выражается в видоизменении

элементов, соотносимых с единицами разных уровней: лексико-семантического

(упасть / свалиться с луны / с неба, висеть / держаться на волоске / на

ниточке, сравним также стилистические варианты: лезть / переть на рожон,

свернуть голову / башку), синтаксического , морфологического ,

словообразовательного и фонетического , а также в изменении

количества лексических компонентов, не нарушающих тождества единицы ”

[Русский язык 1979:382]. Иными словами, авторы “Энциклопедии”

придерживаются приблизительно той же точки зрения, что и В.М.Мокиенко. Нам

также подобный взгляд кажется наиболее обоснованным. Раздельнооформленность

и целостность образа фразеологизма обеспечивают взаимозаменяемость его

компонентов и в то же время семантическую стабильность фразеологической

единицы при её варьируемости. Именно благодаря этим свойствам становится

возможным создание новых оборотов, или “квазифразеологизмов” [1] , на базе

уже имеющихся в языке путем авторского варьирования компонентов.[2] Вопрос

о вариантах фразеологических оборотов особенно важен, так как

непосредственно связан с лексикографической практикой. В каждой словарной

статье того или иного словаря рассматривается по одной фразеологической

единице. Если предположить, что фразеологизм может иметь лексические и

стилистические варианты, то все эти варианты должны быть учтены в пределах

одной статьи. Если считать лексические модификации дублетными синонимами,

то каждый синоним должен быть рассмотрен в отдельной статье словаря. При

этом задача лексикографа отчасти упрощается, потому что в словаре могут

быть упомянуты не все синонимические обороты, а, например, самые

употребительные, самые частотные.

5. Вопрос об исходной форме фразеологических единиц

Проблема вариантов и синонимов фразеологических оборотов также тесно

связано с вопросом об исходной форме фразеологизма. Как писал А.М. Бабкин,

если обороты “, бросаться в глаза, кидаться в глаза, метаться в глаза, бить

в глаза и лезть в глаза – это варианты одной фразеологической единицы”, то

“вопрос о том, какой же именно? Конечно, при чисто внешнем лексико-

грамматическом подходе можно вообразить модель: варьируемый глагол + в

глаза” [Бабкин 1970:84]. Естественно, что у лексикографов возникают

затруднения, связанные с тем, в каком виде фразеологический оборот ставить

в заглавие словарной статьи. Наиболее логичным на наш взгляд является

подход, применяемый многими лексикографами и рассмотренный В.П. Жуковым в

его работе “Фразеологическая вариантность и синонимия в связи с проблемой

фразеографии (на материале Словаря фразеологических синонимов русского

языка).” Автор отмечает, что фразеологизмы могут иметь варианты одного

компонента и могут совмещать в себе одновременно несколько вариантных форм

(особенно характерно это для глагольных фразеологизмов разной степени

сложности ). Самые трудные случаи встречаются тогда, когда имеют место

одновременно несколько типов варьирования ( см. выше ). При этом отдельные

варианты фразеологизма в их конкретном словоупотреблении могут внешне

заметно отличаться друг от друга. В.П.Жуков дает следующий путь выхода из

затруднения. Относительно вариантов давать ходу и задать тягу (“поспешно

убегать“)он пишет:“вариантность здесь не переходит в синонимию, так как

исходная формула анализируемого оборота выглядит так: давать ( задавать)

ходу (тягу, дёру, чёсу “, где варьируемые существительные являются

синонимами” [Жуков1990:86]. Но даже при условии, что лексическая

модификация воспринимается авторами словаря как синоним, а не вариант

оборота, то проблемы все равно остаются. Они связаны с нахождением исходной

формы фразеологизмов, имеющих грамматические варианты. Трудности такого

рода подметил и охарактеризовал Б.Т.Хайитов в статье “Фразеологизмы в

словаре.”[3] Автор обращает внимание на морфологические особенности

глагольных фразеологизмов русского языка и отражение этих особенностей во “

Фразеологическом словаре русского языка” под редакцией А.И.Молоткова (изд.І

– 1967,изд.V-1994). Во вводной статье “Как пользоваться

словарем”относительно глагольных фразеологизмов, ограниченных в своем

словоупотреблении, даны следующие указания : “Если же глагольный компонент

дается не в инфинитиве, а в какой-либо из личных форм, то это означает, что

фразеологизм употребляется только или преимущественно в этой форме. “Тем не

менее, реальное воплощение этого положения в некоторых словарных статьях

“Фразеологического словаря “ обнаруживает непоследовательность. Именно эту

непоследовательность и отмечает Б.Т.Хайитов. Глагольные фразеологизмы,

которые употребляются только или преимущественно в какой-либо из

грамматических форм, в некоторых словарных статьях помещены в инфинитиве

(зарубить себе на носу, не нюхать пороху, клин клином вышибать, дать дуба,

приказать долго жить, сыграть в ящик, высмотреть все глаза).Интересно, что

иллюстративные примеры нередко противоречат соответствующим заголовочным

формам по понятной причине: из-за ограниченного употребления оборота в

речи. Наблюдается и обратная картина:”многие фразеологизмы, имеющие

несколько грамматических форм, заголовки словарной статьи помещены в какой-

либо одной. Тем не менее в цитатах показаны несколько возможных для данного

фразеологизма форм, причем не всегда легко четко установить, какая из них

более употребительна. Например, фразеологизм сидит в печенках,

зафиксированный 3-м лице ед. числа, в иллюстративных примерах приводится в

следующих формах: “ сидим в печенках, сидела в печенках;глазом не моргнул –

глазом не моргнут, глазом не моргну, глазом не моргнем, глазом не моргнув.”

[Хайитов 1987: 1: 87].

Фиксация глагольных фразеологизмов в словаре в той или иной

грамматической форме важна для решения еще одной проблемы: разграничения

фразеологических паронимов. Например:

Нога не ступала чья (несов. вид, прош. вр.) – где никто никогда не

бывал, не жил. О глухих, диких, необжитых местах.

Нога не ступит чья (прош.вр., неопред.-личное) – кто-либо не появится

где-либо. Фразеологические паронимы могут принадлежать как одному, так и к

разным лексико-грамматическим разрядам, в чем также немаловажно роль

морфологических свойств главного слова фразеологизма: язык проглотить –

замолчать, перестать говорить, не болтать и т.п. (глагольный фразеологизм);

язык проглотишь – очень вкусно (наречный фразеологизм) – употребляется

только в форме 2-го лица.

Общие рекомендации по фиксации глагольных фразеологизмов в словаре

могут быть обозначены по трем пунктам, что и было сделано Б.Т.Хайитовым :

“1) фразеологизмы, имеющие все или большинство грамматических форм, в

заголовке словарной статьи следует дать в инфинитиве, и при помощи

иллюстративных примеров показать другие формы;

2) при фразеологизмах, ограниченных в грамматических формах,

желательно поместить все употребляющиеся формы, например: чем Бог послал –

чем Бог пошлет;

3) для фразеологизмов, имеющих только одну грамматическую форму,

более целесообразной представляется её фиксация с указанием ограничительной

пометы, например: “только в прош. вр.”, “только в 3 лице” и т.п. [Хайитов

1987:1: 89].

Но главные фразеологизмы составляют, конечно, только часть всей

фразеологической системы русского языка. А другие виды фразеологических

оборотов тоже имеют свои особенности, и их описание в словарях также не

идеально. Это ещё раз подтверждает мысль о том, что в области фразеологии и

фразеографии русским ученым открывается широкое поле для исследований. В

нашу задачу не входят подробные рассмотрения этого вопроса, поэтому в

завершение данной главы мы перейдем сразу к обозначению последней важной

теоретической проблемы. Эта проблема непосредственно связана с темой нашей

работы. Это вопрос о так называемых “крылатых словах”.

6. Проблема дифференциации крылатых слов и текстовых реминисценций

В Энциклопедии “Русский язык” дается следующее определение: “Крылатые

слова – устойчивые изречения, появившиеся в языке из определенного

литературного, публицистического и научного источника или на их основе, а

также высказывания исторических деятелей, получившие широкое

распространение в речи. Некоторые ученые в разряд крылатых слов включают

также названия исторических и мифологических событий и реалий, получившие

переносное значение, личные имена исторических, мифологических и

литературных персонажей, образные выражения различных авторов и т.п.

Выражение “Крылатые слова” восходят к Гомеру, а в качестве термина для

обозначения определенных языковых определений впервые было использовано в

книге “ Крылатые слова” (1864) немецким ученым П.Бюхманом, который

подразумевал под ними все виды слов, словосочетаний и выражений, имеющие

определенный источник и распространенные в речи. Большинство исследователей

основными свойствами крылатых слов считают их связь с источником (важнейшее

свойство), устойчивость и распространенность”.

Ученые, придерживающиеся “широкого” взгляда на фразеологию, включают

крылатые слова в разряд фразеологизмов. Мы уже упоминали выше, что данная

точка зрения и нам кажется наиболее логичной. Тем более, что фразеологизмы,

исследуемые в нашей работе, по сути своей нечто иное как крылатые слова с

большей или меньшей степенью употребительности в современной речи. Однако

необходимо заметить следующее. Названия исторических и мифологических

событий и реалий, личные имена исторических, мифологических и литературных

персонажей, на наш взгляд, нельзя считать крылатыми словами (то есть одним

из видов фразеологизмов), потому что всякий фразеологический оборот

представляет собой генетически словосочетание, то есть совокупность не

менее, чем двух компонентов словного характера. Для выше обозначенных

явлений языка больше подходит более широкий термин “ текстовая

реминисценция “.

Вообще говоря, вопрос о текстовых реминисценциях является одним из

белых пятен русского языкознания. Здесь много не изученного и спорного.

Понятие реминисценции было косвенно затронуто ещё А.М.Бабкиным в связи с

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7