Золотое колцо Росии. Ярославль

каменным шатром и окруженная галерей, частично сохранившейся со строны

монастырского двора. Своеобразный, сложный по композиции и разновременный

комплекс Святых ворот дошел до наших дней лишь фрагментарно, без

завершения. Тем не менее он представляет большой интерес как древнейшее

каменной фортификационное сооружение в Ярославле и единственный свидетель

успешной двадцатичетырехдневной оброны Спасского монастыря против отрядов

«тушинцев» в 1609 г. – одного из важных событий в истории не только самого

монастыря, но и города.

Свод главного прохода-проезда и часть наружной стены Святых ворот были

расписаны в 1564 г. теми же тремя московскими и двумя ярославскими

мастерами, которые работали в Спасо-Преображенском соборе. В 1633 г. фрески

были частично переписаны. Недавно они восстановлены ярославскими

художниками-реставраторами. Тема росписей - Апокалипсис «Видение апостола

Иоанна Богослова о грядущих судьбах мира». Когда глаз привыкает к полутьме

глубокого сводчатого проезда, можно рассмотреть на общем терракотовом фоне

монументальные изображения драконов, людей, пожираемых чудовищами,

всадников, ангелов, детали архитектурного пейзажа. Особенно впечатляет

фигура грозного ангела, возвещающего о грядущем дне Страшного суда.

К западу от соборной площади монастыря стоит большой корпус трапезной

палаты с Церковью Рождества (начало ХVI в.) и с настоятельскими покоями

(XVII в.). В его средней части находится огромный одностолпный зал,

решенный по типу распространенных в первой половине XVI в. монастырских

трапезных палат. Большое свободное пространство перекрыто системой

вспарушенных сводов, опирающихся в центре на массивный четырехгранный

столп. Расположенная в подклете поварня (кухня) повторяет основные габариты

и конструкцию верхнего этажа.

Трапезная палата была одним из наиболее благоустроенных и богато

украшенных зданий своего времени. Зимой она обогревалась теплым воздухом,

поступавшим из кухонного очага через отдушины. Еда подавалась из поварни

через вертикальные люки в толще стены. Своды, стены, откосы окон палаты

были покрыты фресками. В XVI в. это был самый большой и красивый зал в

Ярославле, служивший столовой братии этого богатого монастыря. Во время

приездов знатных гостей здесь устраивались торжественные приемы.

Фасады трапезной палаты решены просто и строго. Гладь стен украшают лишь

ступенчатые обрамления арочных окон да городчатый пояс между пилястрами.

Художественные приемы, использованные здесь, продиктованы формой и размером

кирпича. Установленные то на ребро, то уступчатыми рядами, они производят

большой зрительный эффект.

С восточной стороны к трапезной палате примыкает древняя церковь

Рождества, искаженная многочисленными переделками. Это был небольшой

одноглавый четырехстолпный храм, стоявший на высоком подклете. Отдельные

детали его фасадов (цоколь, киоты в средних закомарах) повторяют в общих

чертах декор Спасо-Преображенского собора. Однако рисунок оконных

обрамлений, профиль междуэтажного пояска и карниза алтарей, завершения

пилястр, выполненные из тесаного кирпича, носят упрощенный характер и

далеки от ювелирной тонкости соборной архитектуры.

Настоятельский корпус соединен с трапезной палатой огромными сенями, в

которые вело ныне восстановленное только в своей нижней части, парадное

двухэтажное крыльцо. В первом этаже корпуса были хозяйственные, подсобные

помещения: хлебная, квасоварня, погреба для хранения продуктов; во втором

этаже размещались жилые покои настоятеля. Резкий контраст в обработке

фасадов скупо декорированной трапезной палаты и настоятельского корпуса с

богато профилированными горизонтальными поясами и рядами нарядных

наличников окон наглядно демонстрируют пути развития русской архитектуры от

более простых древних форм к орнаментальной детализации XVII в.

Интереснейшим памятником жилой архитектуры на территории Спасского

монастыря является корпус келий XVII в. Западная его часть возведена в 1670-

х гг., восточная - лет на пятнадцать-двадцать позднее. Каждая из них

состоит из двух одинаковых жилых изолированных блоков. Отдельный блок

повторяет традиционный в древнерусском зодчестве прием трехчастной

планировки, когда жилые палаты располагаются по сторонам сеней.

Внутристенные лестницы, многочисленные ниши - стенные «шкафы», тщательно

продуманная система отопления с топкой печей из хозяйственных сеней, окна,

освещающие лестницы и сени,- все свидетельствует о большом опыте

строителей, знавших и применявших здесь самые рациональные решения

планировки жилья.

Декоративное оформление главного фасада, обращенного в сторону Спасо-

Преображенского собора, четко выявляет внутренюю структуру здания.

Разновеликие оконные проемы кaк бы подчеркивают различное назначение жилых

помещении и сеней. В древности, когда каждая пара келий имела отдельный

выход - крыльцо, был особенно четко выражен строгий ритм чередования

изолированных друг от друга келий. Несмотря на то, что это здание появилось

через полтораста лет после основных сооружений монастыря, оно не нарушает

стилистического единства ансамбля.

В течение нескольких столетий укрепления монастыря, как и Ярославский

кремль, строились и перестраивались из дерева. Только в XVI в. появились

первые каменные монастырские оборонительные сооружения. Их строительство

было вызвано усилившимся вниманием московского правительства к Ярославлю в

период напряженной и упорной борьбы за окончательное присоединение к

Русскому государству Поволжья.

В 1550-1580 гг. были возведены первые каменные стены и башни Спасского

монастыря, после чего он стал одной из сильнейших крепостей на Волге. Здесь

стоял стрелецкий гарнизон, хранилась «государева казна». В начале XVII в.

монастырская крепость по своей мощи значительно превосходила обветшавшие

укрепления кремля на Стрелке. Когда в апреле - мае 1609 г. приверженцы

«тушинского вора» двадцать четыре дня осаждали наскоро укрепленный кремль,

успехом в его столь длительный обороне ярославцы были обязаны во многом

именно новым каменным укреплениям Спасского монастыря. Благодаря им отряды

«тушинцев» оказались «между двух огней» в прямом смысле слова и вынуждены

были отступить.

В 1612 г. благоустроенный Спасский монастырь, наиболее надежная цитадель

города, стал главной штаб-квартирой Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского в

период созыва народного ополчения. В 1613 г. здесь останавливался Михаил

Романов по пути из Костромы в Москву для «венчания на царство».

Монастырские власти не замедлили воспользоваться своей активной ролью в

событиях, приведших к власти новую династию. Еще до полной ликвидации

«смуты» они добились подтверждения их старого права на беспошлинные

разработки и перевозку «безо всякой задержки известкового камня, хоромного

и дровяного леса на церковное и монастырское строение» и в ближайшие годы

развернули большое строительство.

Наиболее значительными стали работы по коренной перестройке оборонительных

сооружений монастыря в 1621-1646 гг., в большей части сохранившихся до

наших дней. Новые укрепления XVII в. были «старые стены толще и выше

граздо». Они состояли из шести башен, расположенных по углам или в изломах

стен (из них сохранились две), перестроенных тогда же Святых ворот, новых

Водяных ворот и прясел стен между ними. Фрагмент старой стены XVI в. только

в одном месте – у Боровицкой башни вошел в состав новой стены XVII в.

Северо-западная Боровицкая башня 1623г. имеет глубокий подвал с потайным

ходом. Северо-восточная Угличская башня 1635г. была проездной – от нее

начиналась дорога на Углич. Она имеет свою особую историю. Построенная на

месте деревянной башни городских укреплений, Угличская башня является

своеобразным памятником многолетней борьбы ярославских посадских людей с

могущественным Спасским монастырем, стремившимся расширить и укрепить

власть на городском посаде. В XVI Iв. монастырь входил в число крупнейших

восьми монастырей Замосковья, владевших десятками тысяч крепостных

крестьян. В Ярославле ему принадлежали большие слободы Спасская,

Богоявленская, Крохина, Меленки - всего более 300 дворов. Он был

могущественным феодалом-вотчинником, по своему богатству оставившим далеко

позади себя измельчавших потомков ярославских владетельных князей.

Глухое недовольство посадских людей соседством этого монастыря-феодала,

все более активно проявлявшего свою власть и силу, вылилось при

строительстве восточной части монастырских укреплений в 1635-1646 гг. в

открытое столкновение. Поводом для этого послужила борьба за обладание

издавна существовавшим здесь узким проездом вдоль вала Земляного города. «А

тот городовой осыпной вал от монастыря близко и над монастырскою стеною

возведен высоко и с того осыпного городского вала в монастыре все видеть»,

- жаловался настоятель царю и в конце концов получил эту землю. Горожанам

не помогли даже рукопашные схватки со «спасскими служками». Новые Угличская

и Михайловская башни были поставлены на месте городских укреплений. Однако

их строительство происходило уже накануне событий, значительно подорвавших

экономическую основу власти монастыря в Ярославле: в 1648 г. все его

городские владения по указу царя перешли в посад.

Ожесточенная борьба города с монастырем, возглавлявшаяся наиболее

влиятельными посадскими людьми, длилась десятилетиями и во многом

определила общественную жизнь Ярославля в первой половине XVII в. Она нашла

отражение и в искусстве, в частности в антимонашеских сюжетах фресок 1640

г. в церкви Николы Надеина.

Первые памятники на городском посаде

В середине ХУI в. через Ярославль пролегли пути, связывающие Москву с

Белым морем и Западной Европой и Север со странами Востока; здесь же прошла

дорога в Западную Сибирь. Ярославль стал крупнейшим центром внутренней и

международной торговли. Отсюда, обычно не заезжая в Москву, начинали

путешествие в восточные страны агенты Лондонско-Московской компании. В ХVI

в. в городе появились сначала английская, а затем голландская и немецкая

фактории. К 1630 г. в Ярославле было 29 дворов «голландских торговых немец

и разных земель иноземцев». Здесь с крупнейших в стране судостроительных

верфей спускались на воду многочисленные суда, большими караванами

отправлявшиеся вниз по Волге. Многие изделия ярославских ремесленников

пользовались большим спросом за границей.

Во второй половине XVI в. неизмеримо вырос ярославский посад. Город

окружили тесным кольцом многолюдные слободы. Наиболее зажиточная верхушка

«лучших» посадских людей постепенно приобрела здесь огромную власть.

Разбогатевшие торговые люди начали выступать заказчиками разнообразной

церковной утвари, а затем и самих церквей. Но, выстроенные из дерева, все

посадские храмы ХVI в. бесследно исчезли при последующем бурном развитии

города. Сохранилось лишь несколько икон и отдельные фрагменты резьбы

иконостаса да часть утвари из древнейших деревянных посадских храмов XVI в.

- Благовещения (стоявший на месте церкви Николы Надеина), Никиты Мученика,

Спаса «на Городу», Николы Мокрого и ряда других. В этих иконах виден уже

сложившийся определенный стиль, характерный для творчества местных

художников, тесно связанных с посадом. Общие черты современного им

искусства переплетаются в них с традициями, восходящими к XIV в.

Изображения на них порой трогательно наивны, пропорции фигур приземисты.

Народный вкус сказался в обилии сочетаний контрастных ярких красного и

зеленого цветов, иногда дополненных светло-желтым. Характерным памятником

этого времени является икона «Иоанн Предтеча-крылатый в пустыне» с

двадцатью красочными клеймами жития (Ярославский историко-архитектурный

музей-заповедник). Стоящий в среднике Иоанн Предтеча держит свиток и чашу с

«усекновенной» главой. Взметнувшиеся крылья, беспокойные складки одежды,

дробные линии пейзажа создают общее напряженное настроение. Еще более

бурным, стремительным движением наполнены сцены в клеймах: убийство

Захарии, бегство Елизаветы от преследователей-воинов, крещение народа.

Подробно и выразительно иллюстрирован пир Ирода. Ярко горящая киноварь

особенно интенсивно пылает рядом с основными темно-зелеными тонами иконы.

От второй половины XVI - начала XVII в. сохранилось немало работ местных

художников, где хорошо прослеживаются традиции более раннего времени.

В начале XVII в. богатое ярославское купечество, терпевшее большие убытки

из-за всеобщего разорения в связи с польско-литовской интервенцией, активно

включалось в борьбу за быстрейшее прекращение «смуты». Посадский мир под

руководством земских старост твердо и непоколебимо сохранял верность

Москве.

В 1612 г. Ярославль стал на полгода фактической столицей Русского

государства, куда собралось около двадцати пяти тысяч ополченцев. Это

всколыхнуло все слои городского Населения. Влиятельные ярославцы вошли в

состав Совета временного правительства, где вместе с «выборным человеком

всей земли» Козьмой Мининым решали, «как бы земскому делу быть прибыль

нее», и подписывали вслед за «людьми» Строгановых платежную ведомость на

ополчение и знаменитую апрельскую грамоту князя Дмитрия Пожарского,

призывавшую на борьбу с врагом. Они же в составе Совета обсуждали важнейший

по тому времени вопрос, как «в нынешнее конечное разорение... выбрати общим

советом государя», а через полгода в Москве присутствовали на торжественной

церемонии его избрания. При раздаче новых жалованных грамот в 1613 г.

несколько наиболее видных торговых людей Ярославля были включены в самую

привилегированную группу государевых гостей, что открыло перед ними широкие

горизонты торгового и промышленного предпринимательства.

Именно эти могущественные купеческие династии выступают как основные

заказчики первых каменных храмов Ярославля XVII в. В их облике они

неизменно стремятся запечатлеть свою растущую социальную и экономическую

мощь, своевременное сближение с царским двором и феодальной знатью. Выходцы

из посадской среды, они тяготели к подлинно народному искусству, которое

нашло великолепных и вдохновенных исполнителей в среде ремесленного

Ярославля.

Церковь Николы Надеина

В центре древнего посада, там, где находились некогда богатые усадьбы

государевых гостей, сохранились три памятника, открывшие период расцвета

ярославского каменного зодчества. Древнейшим из них является Церковь НИК0ЛЫ

Надеина на Волжском берегу, выстроенная в 1620-1622 гг. (угол Народного и

Волкова переулков) на Месте деревянного храма. Значительно перестроенная на

рубеже XVII-XVIII вв., лишенная первоначального завершения, она не может в

современном виде раскрыться перед зрителем во всем великолепии своей

первозданной красоты. В Ярославском историко-архитектурном музее-

заповеднике находится макет ее реконструкции. Пятиглавие храма, покрытое

зеленой мерцающей на свету черепицей, некогда высоко поднималось над низкой

деревянной окружающей застройкой. Открытая аркада двухъярусной галереи

оживляла фасады глубокой светотенью. Невысокая колокольня (надстроена в

конце ХVII в.) органично усиливала общий монументальный характер

сооружения.

Сразу же после постройки церковь Николы стала композиционным центром

большого городского района. Ею гордились. О ней слагали легенды. К названию

церкви вскоре стали прибавлять имя ее заказчика - государева гостя

НадеяСветешникова.

Архитектурный язык церкви Николы Надеина во многом близок современным ей

сооружениям Спасского монастыря - церкви Входа в Иерусалим и пере строенным

тогда же Святым воротам. Простые и строгие детали убранства ее фасадов

«нарисованы» рукой мастера, хорошо знавшего и умело использовавшего богатый

опыт русского зодчества XVI в. По-видимому, памятник строила артель

мастеров, приглашенных из Москвы, куда постоянно ездил Светешников и где

присутствовал в качестве именитого гостя на обедах у патриарха и на

посольских приемах царя. Скорее всего, это были мастера, работавшие в

предшествующие годы в Спасском монастыре Ярославля.

Система ступенчато-повышенных сводиков, поддерживающих барабаны гпав,

обработка столбов галереи декоративныными кессонами-ширинками с кирпичными

и белокаменными вставками, рисунок междуэтажных «катушечных» поясов целиком

заимствованы из художественного и технического арсенала предшествующего

периода московского зодчества. Однако создатели Николо-Надеинской церкви не

просто повторяли старые архитектурные образцы. Такие традиционные приемы,

как полукружия закомар и профилированные круглые окна в их плоскостях,

превращены здесь в чисто декоративные мотивы. Значительно изменился и сам

образ торжественного и симметричного пятиглавого храма на высоком подклете

с открытыми двухъярусными галереями и с приделами на восточных углах,

получивший в XVI в. свое наиболее полное воплощение в соборе подмосковной

усадьбы Годуновых - Вязёмах. Первоначальное отсутствие южного придела,

появившегося лишь на рубеже XVII-XVIII в., и постановка колокольни над

северо-западным углом галереи, дополнительный вход с северо-западного угла

- все это свидетельствует о стремлении зодчих Николо-Надеинского храма по-

своему решить его объемное построение, о тяготении их к более свободной

компоновке сооружения, в которой, возможно, не малую роль сыграл и

заказчик. Такой композиционный принцип станет одной из характерных

особенностей ярославской архитектурной школы на первом этапе ее развития.

Очень индивидуально трактован северный Благовещенский придел с отдельным

входом и закрытой папертью с пристенными скамьями, по существу, являвшийся

совершенно отдельным самостоятельным миниатюрным храмом. Обращает на себя

внимание богатое убранство его интерьера с уникальным тябловым иконостасом,

обложенным свинцом с «выколотным» орнаментом. Перед нами рассчитанная на

изоляцию от основного приходского храма «домовая» церковь самого Надея

Светешникова. При Михаиле Федоровиче он стал одним из крупнейших агентов по

закупке товаров «для царского обихода». Он держал в своих руках

многочисленные торговые и промысловые предприятия по всей территории России

от Архангельска и Олонца до Астрахани и от Пскова до глубинных районов

Центральной и Восточной Сибири. В Мангазее, Якутске и Жиганске ежегодно

бывали его приказчики, скупавшие бесценную пушнину. В других местах он вел

большие строительные работы, используя даровой труд «работных людей», в том

числе и обнищавших ярославцев, «отбывавших свое изделие» за долги. В

Олонце, например, ими была выстроена по его указанию большая церковь, а на

соляных промыслах в Самарской луке на Волге - целая частновладельческая

крепость, впоследствии оснащенная шестнадцатью пищалями и укрывавшая

сторонников Степана Разина после разгрома восстания.

Огромные богатства позволяли Светешникову удовлетворять честолюбивые

желания, казалось бы, доступные лишь верхам феодальной знати. Он не только

выстроил большую каменную приходскую церковь, но и соорудил при ней придел,

который по его замыслу являлся его личной капеллой, где церковная служба

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5